Андрей Эдуардович Кружнов - Бобыш, или Сошедший с рельсов

вроде.

ЧЕРЕЖАНОВА. Так, смотрим прописку… Улица Степана Разина тридцать шесть Бэ квартира сорок семь. Чего молчите?

БОБЫШ. Можно в паспорт гляну?

ЧЕРЕЖАНОВА. Только из моих рук. (Суёт ему под нос паспорт.)

БОБЫШ. А чё это фотка изодрана вся?

ЧЕРЕЖАНОВА. Наверно, дрался с убийцей. Теперь трудно определить кто был на фотографии.

БОБЫШ. Вона как. Ну так – без фоток всё сходится. Прописка.

ЧЕРЕЖАНОВА. Не уверена. Кто мне докажет, что вы это вы? Ваши соседи?

БОБЫШ. Соседи-то? Да я с ними как-то и не общаюсь. Они мать мою больше знали, царство ей небесное. А со мной как-то не особо… Важничают. (Вспомнив что-то.) О, друзья подтвердят.

ЧЕРЕЖАНОВА. Алкоголики, что ли?

БОБЫШ. Ну, прикладываются по случаю. Все пьют. Это сейчас не грех.

ЧЕРЕЖАНОВА. Мда… У вас имеется военный билет? Удостоверение личности какое-нибудь? Водительские права?

БОБЫШ. У-у! Чего б полегче спросили.

Раздаётся громкий цокот лошадиных копыт, выстрелы, звучит песня «Погоня, погоня в горячей крови!» –  это заиграл телефонный рингтон в сумке женщины.

ЧЕРЕЖАНОВА (по телефону). Слушаю, товарищ майор… (Косится глазами в сторону Бобыша.) Нет, он говорит, он и есть тот самый Бобышев… Нет, других документов нету… Да, я поняла… Дожимать ситуацию… Нет-нет, товарищ майор, я такого не позволю… Я закрою дело… Конечно, без церемоний… Спасибо. (Засовывает телефон обратно в сумку.) Вот такие пироги, гражданин Бобышев, или как вас там…

БОБЫШ. Бобыш.

ЧЕРЕЖАНОВА. Ну, предположим. А как ваш паспорт оказался у этого Полтинника вы объяснить сможете?

БОБЫШ. Украл, вполне мог. Всё угадаешь, что ли. Лёха слаб на руку… Может, удумал чего – у него всю дорогу в башке фантазии… Один раз предложил мне камеры хранения на вокзале обчищать.

ЧЕРЕЖАНОВА. Автоматические камеры?

БОБЫШ. Ну да.

ЧЕРЕЖАНОВА. С этого места подробнее, пожалуйста.

БОБЫШ. Да я уклонился. Зачем грабёж-то… Грех.

ЧЕРЕЖАНОВА. А вскрывать как собирались?

БОБЫШ. Ну, Лёха говорил, в щель для монет надо проволоку впихивать. Ну, чтобы монетки не падали туда. Человек вещи поставит, код наберёт, дверцу-то прикрывать – тык-тык, – а дверца не закрывается. Он потыкается, потыкается, видит монетки не влазят – ну, сразу к другой секции.

ЧЕРЕЖАНОВА. И что?

БОБЫШ. А мы подходим потом и код его смотрим, ну, цифры его запоминаем.

ЧЕРЕЖАНОВА. Зачем?

БОБЫШ. А он на новом месте их по-новой наберёт.

ЧЕРЕЖАНОВА. А если не наберёт?

БОБЫШ. Сто процентов. Всегда старые числа набирают. Новые-то забываются…

ЧЕРЕЖАНОВА. И сколько же раз так получилось?

БОБЫШ. Чё получилось?

ЧЕРЕЖАНОВА. Дверцы открыть.

БОБЫШ. Ничё не получилось.

ЧЕРЕЖАНОВА. Вы только что сказали, у вас всё получалось.

БОБЫШ. Не, это Лёха говорил, у него получалось. Ещё под Питером, когда он там бродяжил. А так – бог его знает, правда или чего…

ЧЕРЕЖАНОВА. Откуда же такие подробности?

БОБЫШ. Лёха же мне всё расписывал. Сами спрашиваете, а потом подлавливаете.

ЧЕРЕЖАНОВА. Стоп. Вы меня только что убеждали, что были сообщником вашего Полтинника.

БОБЫШ (изумлённо). Я? Я не убеждал.

ЧЕРЕЖАНОВА. Вы доказывали это на своих примерах. Я всё записала. Дословно! (Показывает бумагу.)

БОБЫШ. Ни хрена себе. Я же на вопросы отвечал. Больше вообще ни слова, ни полслова…

ЧЕРЕЖАНОВА (перебивая его). Осторожнее. За отказ помогать следствию можно получить срок. Реальный срок.

БОБЫШ. Тёшкин кот. Я всё рассказываю – мне говорят, я виноват. Молчу – опять виноватый. Чего же мне делать-то?

ЧЕРЕЖАНОВА. Говорить правду.

БОБЫШ. Так вы меня потом на этой правде и повесите. Что говори, что не говори – одна перекладина.

ЧЕРЕЖАНОВА. Ну вот: выбирайте свою перекладину. (Кладёт перед ним лист бумаги, на котором она писала.) Подписывайте.

БОБЫШ. Ага, против себя подписывать?

ЧЕРЕЖАНОВА. Это ваши слова. Можете проверить.

БОБЫШ (читая бумагу). Проверю… (От плохого зрения водит носом по бумаге.)

ЧЕРЕЖАНОВА. Страницы пронумерованы, видите, добавить я ничего не смогу.

БОБЫШ. А почему написано, что он был со мной в дружеских отношениях?

ЧЕРЕЖАНОВА. А в каких, в ликёроводочных?

БОБЫШ. Ну, хотя бы в товарищеских.

ЧЕРЕЖАНОВА. Давайте напишем в товарищеских. Господи!.. (Берёт у него бумагу и переписывает.) Вот, а теперь внизу напишите: «Исправлено и записано --">