Андрей Гуляшки - История с собаками

– самое опасное из всех, им пережитых, что ему предстоит спасти не только родину, но и мир от вируса, более страшного, чем бацилла чумы. В момент, о котором идет речь, он естественно не знал, что ему готовит близкое будущее.

Накануне было завершено следствие по мрачной «стальной афере». Я намеревался опубликовать кое-что, связанное с нею, и потому спросил Аввакума, подойдет ли здесь обобщающее заглавие «Собачья история».

Увы, я упустил из виду его упорный скептицизм, растущее раздражение, связанное с машиной, которой предстояло лишить его удовольствия решать логические уравнения, а также грусть, всегда на него накатывавшую по окончании трудного расследования! Увы, я не придал этому должного значения!

Аввакуму заглавие не понравилось, он даже слегка рассердился.

– Зачем же обижать собак? – нахмурился он – С какой стати?

Он еще не стряхнул с себя грязь, накопившуюся в результате расследования всех подробностей «стальной аферы», вот и отозвался о ее участниках желчно, преувеличивая их пороки, в то же время чрезмерно расхваливая достоинства собак.

«Чрезвычайно типичный людской порок, – заявил он, – так называемая „черная неблагодарность“. Сделаешь кому-либо добро, а тот при удобном случае обязательно ответит тебе неблагодарностью. В древнем Риме, во времена кровавого Суллы, когда одного лишь устного доноса было достаточно, чтобы отсечь обвиняемому голову, наиболее ревностными клеветниками были домашние рабы, получившие свободу. Освободишь добровольно раба, вернешь ему свободу, превратишь его из предмета домашнего обихода в человека, а он тут же торопится донести на тебя, что ты, мол, враг режима, и тебе сразу же отсекают голову. Можно ли придумать деяние более низкое? Разве найдется хоть одна собака, способная на подобную гадость?

Известно, что во все времена собака была и остается лучшим другом человека. Как же относится человек к своему самому доброму и верному другу, чем платит ему? Известно как! Недаром ведь говорится «собачьи дела»! Подразумеваются тут самые мерзкие гадости, якобы недостойные человека, ибо человек – это ведь звучит гордо!

Необходимо также отметить, что люди приписывают собакам недостатки, присущие им самим. Приписывают им произвольно собственные пороки и отвратительные привычки. Так, например, хорошо воспитанная собака не использует рукомойника для отправления малой нужды в отличие от многих мужчин; пес не бьет суку, как это делают многие супруги; собака не истязает детей в отличие от многих отцов и матерей; она не крадет, если не голодна, и, наконец, не продает друзей и принципы за миску похлебки, как это часто наблюдается среди людей. Многие ли из нас могут похвалиться, что придерживаются подобной «собачьей морали»? Носителей ее в старину канонизировали и причисляли к лику святых!

Суди сам, кому больше подходят «собачьи дела» – человеку или его несчастным четвероногим друзьям?»

По привычке немного помолчав, Аввакум следующим образом закончил ответ на заданный мною вопрос:

«Вот почему, по-моему, было бы несправедливо связывать благородный собачий род с мерзавцами, замешанными в „стальной афере“. В мире животных собака живет почтенно и не переступает собачьих законов, многие же наши собратья плюют на законы или уважают лишь те, из которых могут извлечь пользу. Было бы лучше, если бы ты назвал свой рассказ „Историей с собаками“. Подобное заглавие не обидит наших верных друзей».

Мой знаменитый приятель пребывал в дурном настроении, у него было тяжко на душе, вот он и корил людей в столь мрачном тоне. Но какое значение имеют слова! Они ведь забываются, и остаются только дела. А все его дела – и большие, и малые – бесспорно свидетельствовали о его любви к людям и вере в добро.

Спустя несколько дней Аввакум сам заговорил о моей будущей публикации:

«История с собаками» – заглавие хорошее, – заявил он, – но слишком поверхностное. Оно не раскрывает сути дела. Верно, что смерть двух твоих собак послужила толчком к раскрытиям, но можно ли было бы говорить о каких-то раскрытиях или собаках, если бы в основе всего этого не лежало тяжелое преступление?

Не так давно в нашем разговоре я упомянул имя Суллы и, если позволишь, опять хотел бы вернуться к античным временам. Интересно, что античная драматургия часто обращалась к теме греха и расплаты. «Царь Эдип», «Антигона», «Электра», «Ифигения», «Медея» и многие другие бессмертные произведения того времени --">