Amadeo Solitario - Ничего личного. Книга 8

— А вы? Уважаемый господин Солитарио? Вы какого черта влезли в семейные дела? Игорной империи стало мало?

Амадео счел за лучшее промолчать. Он и сам не ожидал услышать ничего подобного.

Согласно завещанию каждому из внуков причитались равыне доли акций букмекерской компании «Гандикап», а контрольный пакет достался Даниэлю. И он же должен был стать главой компании по достижении двадцати пяти лет.

Но Бьянка попала в яблочко: юноше едва стукнуло девятнадцать, и он понятия не имел, как управлять королевством ставок. Поэтому и понадобился Амадео, который сейчас тихо сидел в своем кресле, переваривая услышанное.

Согласно последней воле Бернарда Мартинеса он становился «регентом» юного наследника и должен был обучить его премудростям управления, получая вознаграждение в размере двадцати процентов от прибыли, до тех пор, пока Даниэлю не стукнет двадцать пять, и он не встанет во главе компании официально. Почему Мартинес выбрал его, Амадео понятия не имел. Если король букмекеров хотел натаскать парня, мог бы нанять профессионала или заняться этим сам заранее, что было бы куда эффективней.

Старик, как никто другой, умел удивлять.

— На этом все, — властно прервал поток криков Реми. Он аккуратно закрыл папку и поднялся. — Если желаете оспорить завещание, можете попытаться, но я бы не советовал. Зря потратите время, силы и деньги.

— Дружеский совет, — ядовито отозвалась Бьянка. Затем, метнув последний уничтожающий взгляд в Амадео, вышла из кабинета, громко стуча каблуками. Бартоло последовал за ней, бормоча себе под нос что-то нецензурное.

— Ну как вам? — тихо спросил Реми, когда все, включая детей, покинули кабинет. Даниэль задержался на мгновение, чтобы поглазеть на Амадео, близоруко хлопая огромными голубыми глазами, но так и не решился ничего сказать и последовал за сестрами и братом.

— Сказать, что удивлен… — Амадео не закончил и пожал плечами.

Реми понимающе кивнул.

— Это сложное решение. И бьюсь об заклад, мсье Мартинесу оно тоже далось нелегко. Впрочем, вы можете отказаться, в этом праве вас никто не ограничит. Отказ всегда оформить легче, чем оспорить свою долю. — Он сверкнул белоснежными зубами. — Я такого в своей практике навидался, что просто караул.

— Как думаете, Бьянка и Бартоло последуют вашему совету?

— Не могу ничего утверждать. Я с ними не настолько хорошо знаком. — Реми сунул папку в кейс и щелкнул замками. — В отличие от семейства Бенуа. Этих малышей я всегда любил.

— Потому что вы однофамильцы? — Амадео пытался собрать в голове все, что сегодня произошло, и вопрос задал автоматически.

— Не просто однофамильцы, Амадео. Их отец, Доминик, мой родной брат. Следовательно, я их дядюшка. — Реми едва не рассмеялся, увидев выражение лица Амадео. — Поэтому, как вы понимаете, радею за них всей душой. Это чудесные ребята. Обдумайте все как следует, а потом дадите ответ.

Тео и Паоло бегали от полки к полке, выбирая книги и настольные игры. Амадео сидел на диванчике, листая первый попавшийся под руку роман, но не видя ни единой страницы.

Завещание Мартинеса ошарашило и озадачило его. Он никогда бы не подумал, что король букмекеров доверяет ему настолько, чтобы вручить своего наследника со словами «научи его как следует», присовокупив двадцать процентов прибыли в придачу. Деньги Амадео совершенно не волновали, беспокоила основная цель, поставленная Мартинесом. Он — наставник для будущего букмекера? Большей чуши и придумать нельзя.

Из-за полок раздался громкий вскрик Тео, и Амадео тотчас же оказался на ногах. Затем последовали чьи-то торопливые извинения, казалось, виновник вот-вот расплачется.

Амадео заглянул за полки. Юноша в дутой оранжевой куртке отряхивал джинсы и свитер Тео и суетился вокруг наливающейся на лбу мальчика шишки.

— Божечки… Прости, пожалуйста! Сильно больно? Я такой неуклюжий, не посмотрел, куда иду, прости меня, прости!

Тео совершенно взрослым жестом прервал поток извинений.

— Да ладно вам, это я бегал где не положено. Ничего страшного.

— Вот, держи. — Парень поднял с пола две книжки. — Это твои? Еще раз прости…

Раскланиваясь, он попятился и уткнулся задом в Амадео. Подскочив, как ужаленный, развернулся и захлопал из-под низко надвинутой шапки огромными голубыми глазищами, не в силах вымолвить ни слова.