Владимир Григорьевич Жуков - Где-то в районе Сретенки

Альберт Везбин прошёл пешком в гостиницу «Ленинградская», снял и занял номер на сутки.

Утром в ту же гостиницу заехал из аэропорта Борис Иванович и увёз Альберта в свой особняк на Рублёвском шоссе.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Валентин Валентинович и Нина спали валетом голыми на кровати в тёмной спальне. Темнота царила и в других комнатах старинного дома. Лишь в операционной комнате, не имевшей окон, горел свет. Четверо крепких мужчин в чёрных дорогих костюмах стояли навытяжку перед Савелием — личным водителем и приёмным сыном Валентина Валентиновича.

— Я выслушал вас, но не понял: как умер Густав Эрнестович, — подвёл Савелий итог докладу охранников и брезгливо тронул носком туфли плечо трупа.

Странно выглядела на затылке трупа кровавая рана, а предмет, причинивший её, не был даже после тщательного обыска операционной комнаты.

— И мы не понимаем, — подал голос черноволосый охранник с узкими бакенбардами, обнаруживший во время полуночного обхода помещений труп врача. — Валентин Валентинович давно запретил записывать происходящее в доме, когда он развлекается с проститутками. А Густав Эрнестович здесь запретил ставить камеры наблюдения — оберегал свои опыты.

— Теперь мы по уши в говне, потому что мой отец боялся появления на порно сайтах кадров своей сексуальной жизни, — проворчал Савелий и выругался матом.

— Что же нам делать? — спросил охранник с назревшим угрём над верхней губой. — Чую селезёнкой, нас всех повяжут и отправят в КПЗ.

— Мы работаем вместе не один год, — спокойно сказал Савелий и опять брезгливо тронул носком туфли плечо трупа. — Мы пережили вместе много хорошего и плохого. Мне и отцу будет трудно подобрать в нынешнее время таких верных людей, как вы. Я предлагаю продолжить наш совместный труд. Я уверен, вы не забыли, как канул в вечность господин Щещебик, отказавшийся продать отцу акции своей фабрики? Как закончил жизненный путь несговорчивый фермер из Подмосковья, владевший всей землёй разорившегося колхоза?

— Не забыли, — подтвердили охранники и почему-то дружно посмотрели на свои руки.

— Я уверен, вы не забыли Гасана Ландышева, который кинул отца с покупкой дома на Невском проспекте? — равнодушно спросил Савелий и после короткой паузы заключил: — Не будем нарушать многолетнюю традицию.

Охранники ответили молчанием и ледяными взглядами. Они помнили, как весной в этой операционной комнате задушили кусачего бизнесмена из Санкт-Петербурга, а потом вынесли и скинули его в канализационный коллектор.

— Мне точно известно, старика Густава никто искать его не будет. Он посветил всю жизнь свою науке и сторонился людей. Так не будем осложнять жизнь ни моему отцу, ни себе! — объявил Савелий. — Берите старика за руки за ноги, — и за мной!

Охранники подняли бездыханное хладное тело. Савелий взял с пожарного щита фомку, отодвинул засов и распахнул дверь пожарного выхода. По освещенному прямоугольнику пять фигур подошли к крышке канализационного колодца, покопошились с ней и возле неё, а затем вернулись в операционную комнату и вымыли руки над раковиной из нержавейки.

— Спасибо всем нам. Отдыхайте, — поблагодарил Савелий охранников и закрыл на засов дверь пожарного выхода.

На следующий день, после обильного ливня спасатели выловили из Москвы-реки труп старика в белом халате. Следствие посчитало причиной смерти Густава Эрнестовича Плошкина — любителя изучать по ночам подземные ходы в центре Москвы — несчастный случай. Дело было закрыто и отправлено в архив.

На улице Сретенка и на соседних с ней переулках жизнь людская продолжается, как ни в чём не бывало…