Стивен Хантер - Второй Салладин

походил на сумасшедшего. Он оставался совершенно хладнокровен и прекрасно владел собой. Таких людей Рамирес уважал. Этого не так-то легко обмануть. Он не наделает ошибок. Он сам кого угодно заставит ошибок наделать.

– Ладно, – решился Рамирес. – Но вам это будет стоить дороже. Плата за расстояние, за повышенный риск, за угрозу моему бизнесу. Это нелегко – не то что нелегалов в Лос-Эстадос переправлять. Хотите гарантий – придется за них заплатить. Или обращайтесь куда-нибудь в другое место, к человеку, который перережет вам глотку в пустыне.

– Мне глотку никто не перережет. Сколько?

– Тысячу. Половину сейчас, половину потом.

– Да вы, ко всему прочему, еще и хапуга.

– Я деловой человек. Давайте, черт вас дери, раскошеливайтесь или проваливайте. Я сыт разговорами.

– Так и быть.

Незнакомец отсчитал купюры и протянул их Рамиресу.

– Встречаемся в одиннадцать. Там за канавой небольшая лавчонка, называется "Ла Аргентина". Будете ждать за ней на заднем дворе, где грузовики. Подъедет фургон. Завтра будете в Аризоне. Расплатитесь с человеком в Америке, а не то он сдаст вас пограничному патрулю.

Незнакомец кивнул.

– Если ничего не случится, – уточнил он.

– Ничего не случится. Я сам поведу этот чертов грузовик.

Незнакомец снова кивнул, потом развернулся и вышел.

Вернулся Оскар.

– Американская свинья, – сказал он. – Своими руками бы прирезал.

Рамирес был бы не прочь взглянуть, как Меса пытается прирезать незнакомца. Но вслух ничего не сказал. Он утер лоб платком, от которого исходил аромат хурмы, сделал глоток рома из стакана, принесенного Оскаром, и огляделся по сторонам.

– Ты видел? – спросил он. – Даже шлюхи к нему не подошли.

Но теперь он хотя бы знал почему и полагал, что предстоящей ночью этот человек повезет с собой столько кокаина, что хватит всей Америке.

* * *

Высокий человек сидел на корточках во дворе за крошечной лавчонкой под названием "Ла Аргентина". Из канавы за "Эль паласьо" густо и тошнотворно разило уборной. Откуда-то доносился надрывный гитарный перебор, который так любят мексиканцы. В лужицах света вдоль мощенной булыжником улицы, взбиравшейся по холму, кучковались оборванные местные мужчины. Прошло еще несколько минут; во двор забрела шлюха с подвыпившим клиентом и устроилась неподалеку. Парочка принялась торговаться на английском и ломаном испанском. Последовавшее за этим совокупление продлилось едва ли несколько секунд.

Человек бесстрастно слушал. Двоица в бледном свете месяца возилась у стены лавки. Мимолетный вскрик – и все было кончено. Затем последовала новая перебранка. Наконец согласие было достигнуто. Женщина развернулась и презрительно зашагала прочь.

– Шлюха! – выплюнул ей вслед мужчина, как будто только что об этом догадался. Потом потащился следом.

Во двор въехал фургон, дважды помигал фарами.

– Эй! Ты где? – позвал толстый мексиканец.

Человек молча ждал.

– Черт тебя дери. Длинный! Гринго! Ты где?

Он вышел из своего укрытия.

– Здесь я.

– Матерь божья, я чуть с ума не сошел. В следующий раз не подкрадывайся так бесшумно.

– Не тяни время.

– Полезай назад. Там еще ребята. Бедняги, желающие поработать на дядю Сэма.

– Другие ребята?

– Просто не трогай их. Они тебя, не знают и знать не хотят.

Человек покачал головой.

– Ехать два часа, – продолжал Рамирес. – Дольше, потому что не обычным маршрутом. Дороги плохие, ехать в гору. Но все будет в лучшем виде. Только не шуми.

Высокий сплюнул и полез в кузов фургона.

– Никакой полиции, – предостерег он.

* * *

Грузовичок катил по темным извилистым дорогам западных предместий Ногалеса. Постепенно между лачугами начали появляться просветы, потом строения стали попадаться все реже и реже, и фургон выехал из города в каменистую, поросшую чахлым кустарником пустыню. Дорога медленно пошла в гору и вскоре превратилась в проселок, ухабистый и разбитый.

Рамирес не раз уже наблюдал эту метаморфозу, и она давно не вызывала у него интереса. Мысли его были заняты тем человеком в кузове. При нем действительно оказался рюкзак, нечто вроде тюка. Там поместилось бы двадцать фунтов кокаина. Двадцать фунтов? Почти на миллион долларов. Рамирес сунул руку за пазуху и нащупал вороненую рукоять пистолета. "Кольт питон магнум", калибр 357, его любимый.

Матерь божья, это же так просто.

– Поворачиваем? – спросил Оскар Меса.

– Нет.

– Прямо?

– Да.

– Рейнолдо, я.

– Прямо.

– Так мы --">