Лев Александрович Линьков , А Джанаев (Иллюстратор) - По следу (Рассказы)

грохнут, а ты жив останешься: они холостыми стреляли. Потом опять на допрос поведут. Пытают, пытают, видят, толку от их иголок да шомполов мало — к виселице приговорят. Повесят, у тебя уже глаза на лоб вылезут, и в это время перережут верёвку — живи. И опять на допрос, опять иголки и щипцы в ход пошли. Молчишь? Решат голову отрубить, на плаху положат, палач подойдёт, размахнётся и ударит топором перед самым носом… И всё в таком роде. Который человек здоровьем слабый, у того сердце не выдержит, разорвётся. Это у самураев называется пыткой «тысячи смертей».

— Изверги! — Кузнецов покачал головой. — Неужели ты всё это перенёс?

— Пришлось, — спокойно ответил Фёдор Иванович. — Я тогда из тайги в подпольный губком партии пошёл, а шпики меня на явочной квартире накрыли. Ну, в общем, короче-то говоря, когда я из тюрьмы убежал и добрался до тайги, меня Син Хо укрыл у себя и вылечил.

…В ночь начальник заставы и Кротенков направились к границе проверять посты.

Они долго ехали, не разговаривая. Дед первым нарушил молчание:

— Ты, товарищ Кузнецов, напиши в Никольск-Уссурийск насчёт меня: пусть зачислят в твои помощники.

— Напишу, — ответил Кузнецов. — А ты бороду сбрей, завтра чтобы её не было. Не к лицу пограничнику с такой страшенной бородой ходить. Чего ради раньше времени в старики определился?!

Они проехали молча с версту, и Кузнецов спросил, словно только сейчас подумал об этом:

— А как же с отдыхом твоим будет?

— Какой там отдых! — разгорячился Фёдор Иванович. — Разве положено солдатам в такое время отдыхать?!

--">