Анджей Збых - Разыскивается группенфюрер Вольф

включателя.

– Можно ли договориться со штабом армии, Клос? – спросил генерал.

– Радисты со вчерашнего дня пытаются установить связь. На нашей волне работает какая-то русская радиостанция, – ответил Клос.

– Тогда я сам приму решение! – сказал Вильман так твердо, как будто решение уже было принято им давно. Он хотел еще что-то сказать, но внезапно умолк и усилил громкость передачи.

– «Говорит радиостанция „Гамбург“! Внимание! Внимание! Говорит радиостанция „Гамбург“! – услышали они голос, доносившийся из радиоприемника. – Мы обращаемся к Германии, ко всему немецкому народу, к солдатам и всему гражданскому населению. Через минуту будет передано важное правительственное сообщение…»

Грянули барабаны и трубы. Клос узнал первые такты седьмой симфонии Брукнера. На фоне постепенно утихающей музыки опять послышался голос диктора:

– «Сегодня рано утром покончил с собой фюрер немецкого великого рейха Адольф Гитлер. Он погиб на боевом посту, сражаясь до конца против большевизма. Погиб, как подобает солдату, обороняя с оружием в руках столицу Германии – Берлин. Согласно завещанию фюрера, власть принял адмирал Дениц. Гросс-адмирал Дениц с сегодняшнего дня является президентом рейха. Доктор Геббельс назначен канцлером, рейхслейтер Борман стал председателем национал-социалистской партии, а Зейс-Инкварт – министром иностранных дел…»

Треск атмосферных разрядов заглушил слова диктора.

– Ну вот и конец, – проговорил генерал Вильман. – Конец, – повторил он еще раз. – Я приму все условия американцев. Впрочем, они поставят только одно условие: безоговорочную капитуляцию.

– А пока появится их парламентер, группенфюрер Вольф успеет послать на смерть еще несколько сот солдат, – отозвался Клос. – В городе осталось еще достаточно уличных фонарей, на которых можно повесить солдат, уже по горло сытых этим адом.

Вильман не слышал последних слов Клоса.

– Конец. Такой бесславный конец… – прошептал генерал. – Ни один немец, – сказал он, обращаясь уже к Клосу, – не погибнет больше в этом городе. Даю вам, Клос, честное слово. – Подойдя к столику, он наполнил стаканы. – А сейчас, – сказал он, – я хотел бы вас кое о чем попросить. Конечно, я мог бы вам приказать, но хочу, чтобы вы восприняли это как мою просьбу. Прошу вас собрать побольше людей с оружием, всех, кого только можно. Возьмите тех танкистов около почты и саперов, которые расположились перед костелом Святого Себастьяна. Они пойдут с вами, если вы объясните им, в чем дело. Окружите большое красное здание около кафедрального собора – там сейчас находятся все из СД, там должен быть и группенфюрер Вольф. Необходимо сделать все возможное, чтобы не дать им скрыться. Ясно?

– Так точно, – ответил Клос. – Все ясно, но только уже поздно.

Вильман вопросительно посмотрел на него:

– Смерть фюрера освободила нас от присяги. Я подпишу капитуляцию города и выдам их американцам. Я должен помешать Вольфу и дальше творить безумства. Это будет мой личный презент для янки. Рано или поздно они должны будут понять, что вермахт всегда был против этих бешеных гитлеровских псов.

– Всегда ли? – Клос не скрывал уже иронии. – Может быть, только с тех пор, как стало известно, что война проиграна?

2

Они сидели вчетвером в подвале здания гестапо, куда в течение последних одиннадцати лет бросали измученных заключенных, обреченных на смерть или высылку в концентрационный лагерь. Подвал мог быть последним редутом обороны в этом городе. Они понимали, что выбраться из города уже невозможно. Правда, предусмотрительный штурмбанфюрер Олерс спрятал в нише за батареей центрального отопления несколько солдатских мундиров вермахта, хотя понимал, что вряд ли представится возможность воспользоваться ими.

Эсэсовец в клеенчатом плаще с трудом протиснулся сквозь узкую дверь, наполовину заваленную мешками с песком.

– Господин штурмбанфюрер, – обратился он к Фаренвирсту, – честь имею доложить…

– Кончай с этими глупостями и забудь наши прежние звания! Понял?

– Солдаты вермахта окружили здание, – продолжал докладывать эсэсовец. – Они блокировали главный выход.

Вормитц жестом отпустил эсэсовца.

– Что мы предпримем? – обратился Вормитц к своим товарищам.

– Генерал Вильман решил выслужиться перед американцами, – недобро усмехнулся Олерс.

– Это точно, – кивнул в знак согласия Вормитц. – Но как бы там ни было, мы --">