Тим Ясенев - Второй шанс

предстояло перевоплотиться в романтика, хорошо что с фотоаппаратом ему уже приходилось работать. Но все равно, чтобы стать кем-то нужно думать как он, слышать и видеть как он.

А Бондарев имел лишь поверхностное понятие о романтизме души.

Все когда-то случается в первый раз…

Глава 2 «Новый образ»

Владимир открыл материалы дела и прочитал краткое описание действий Мистера Z, за которые его так настойчиво разыскивает МОППД. Этот аноним творил настоящий хаос, проворачивая сложные схемы с деньгами и людьми. Единственной подсказкой было то, что этот аноним в последнее время вел дело в Ницце.

Но не это в большей степени интересовало агента, а его роль на круизном лайнере.

Герой стал внимательно вчитываться в характеристики своего персонажа:

«Настойчивый, чаще всего спокойный, вежливый и заботливый. Любит пейзажи и одержим фотографией. Старается запечатлеть самые красивые моменты…» – так, ну это конечно нелегко, но еще куда ни шло, – думал Владимир.

«Говорит сложными красивыми предложениями и любит цитировать классиков…» – так, ну это уже слишком, я так не смогу, – понял Бондарев, – думаю, небольшое отступление от образа не скажется на эффективности работы.

Из материалов дела герой узнал, что вылет из Москвы в Венецию состоится четвертого сентября, утром пятого в порт причаливает круизный лайнер «Аквамарин», на который сядут гости, в числе которых должен быть и Мистер Z.

Мысль о грядущем перевоплощении не покидала головы агента.

Он стал изучать творчество известных художников-пейзажистов, чтобы соответствовать образу насколько это возможно.

Романтическая наука давалась агенту нелегко: он путал фамилии и стили искусства, однако постепенно овладевал техникой говорения и даже жестов романтика.

Время шло за работой, и Бондарев не замечал, как все больше погружается в странный для себя образ, а главное, что он все сложнее выходит из него. Казалось, душа романтика вселялась в него и занимала место привычного строгого и хладнокровного Владимира.

В день отлета герой зашел в цех снаряжения агентов, где ему вручили набор устройств, позволяющих подслушивать разговоры, вести скрытое наблюдение, а еще маленький керамический складной нож с широким лезвием, чтобы в случае опасности дать отпор врагу.

Бондарев собрал чемодан, уложив туда аккуратной стопкой рубашки, белый костюм и прочую одежду. Сам герой собирался ехать в сером пиджаке и фиолетовой рубашке.

***

Наконец настал момент отлета, Владимир прибыл в аэропорт на такси бизнес-класса и отправился по проверкам. После всего этого Бондарев прошел в удобный зал ожидания для VIP-персон, где пробыл до момента посадки на рейс.

Весь день герой пользовался услугами привилегированных пассажиров, что не могло не нравиться, хоть и было совсем не ново для бывалого агента.

Пассажир, мужчина лет пятидесяти, простого вида, сидевший рядом с Владимиром в салоне на одном ряду, спросил его: «Вы наверное какой-нибудь крутой бизнесмен? Очень уж вы важный и это, как оно называется… пунктуальный».

– Вы правы, я бизнесмен, но не нужно спешить с выводами о моих принципах. Меня не интересуют только лишь деньги, – сказал несвойственно себе Бондарев.

– Деньги – это зло, знаете такую поговорку? – спросил мужчина.

– Прекрасно знаю. А вы, я смотрю, не из богатых, – заявил герой и подумал: «Что он ко мне прицепился? Или это я сам продолжил беседу? Что я творю?»

– Да, я не бизнесмен, я вообще случайно здесь оказался, мне дали билет в бизнес-класс в подарок за то, что я какой-то там юбилейный пассажир авиакомпании, представляете? – сказал восхищенно незнакомец.

– Я рад за вас. А вы один едете? – спросил Владимир, понимая, что в самолете все равно больше делать нечего, кроме как разговаривать.

– Нет, я с женой, она сидит сзади на три ряда. Хоть отдохнет от меня, а я от нее. Мы же на отдых едем. Она меня уговорила в Венецию поехать. Она это дело любит.

– Вы с ней часто ссоритесь? – вдруг поинтересовался агент.

– Бывает. Вы знаете, нам говорят, что мы шумная семья. Но все равно я вот понимаю, что это наше счастье. Я могу историю рассказать, хотите? – спросил мужчина.

Было понятно, что его уже не остановить.