Жан Брюс - Рождество для шпиона

верующие, особенно женщины, стояли, преклонив колени, перед большими, ярко освещенными яслями. Бенто Итикира машинально перекрестился и присоединился к остальным.

Стоя на коленях с сосредоточенным видом, он чувствовал лишь огромное презрение ко всем этим идиотам, поклоняющимся неведомому богу.

Пот холодил его тело, и он вдруг громко чихнул. Бенто мысленно выругался на эту чертову церковь и ее прохладу, из-за которой он мог простудиться.

Почему Борису пришла в голову нелепая мысль привести его в церковь? Поблизости было достаточно кафе, на худой конец недалеко находился музей современного искусства, расположенный на тринадцатом этаже здания Боависты. Борис был человек не без юмора, но шутки его зачастую были весьма сомнительного характера. Ему, видимо, показалось забавным заставить Итикиру войти в церковь накануне Рождества.

Бенто смотрел на ясли. Вне всяких сомнений, они была самыми красивыми из всех, что он видел за свою жизнь. Младенец Иисус был размером с настоящего ребенка и сделан довольно искусно, а вот фигурки его матери и других персонажей были значительно меньше, поневоле на ум приходил вопрос, как такая маленькая женщина смогла родить такого большого ребенка.

В молчаливой и гулкой тишине раздались звуки невидимой фисгармонии; под сводами зазвучал хор детских голосов. «Наверняка, последняя репетиция перед полуночной мессой», – подумал Бенто Итикира и прислушался. Чистые и хорошо поставленные голоса звучали божественно...

Он снова чихнул, шумно высморкался. Женщины обернулись и с осуждением посмотрели на него. Бенто покраснел и тихо положил в карман платок...

Когда пение закончилось, он посмотрел на часы. По инструкции Итикира должен был оставаться на месте не менее четверти часа. Он же пробыл в церкви свыше двадцати минут и уходить не торопился. Удивленный, что чувствует себя так славно и хорошо, он привычно сосчитал пульс и обнаружил, что его частота семьдесят пять ударов в минуту. Бенто аккуратно записал этот обнадеживающий результат в книжку, пометил время и встал, чтобы выйти.

Снаружи жара снова придавила его, и он несколько секунд постоял на паперти, ослепленный солнцем, спускавшимся за Авениду. «Хорошо бы – подумал он, – съездить искупаться на Копакабану». При такой температуре на пляжах от Ботафого до Леблона сейчас, должно быть, тьма народу. Но нужно было возвращаться.

Прежде чем спуститься с паперти, он поискал взглядом место, где оставил машину. Там стоял только один его «форд». Второй уехал.

Не торопясь, он пошел по площади между двумя рядами машин, обдумывая, как ему незаметнее сменить номер. Это Борис придумал устроить поворачивающиеся номера, разные на двух сторонах таблички. Опасность, что трюк раскроется в случае аварии и составления протокола, была невелика. Полицейский наверняка ограничится установлением государственного номера и не станет проверять номер мотора.

Подойдя к своему «форду», Бенто Итикира открыл дверцу, потом поднял крышку капота. Сделав вид, что проверяет, хорошо ли закреплены провода свечей, он осмотрелся и, убедившись, что никто не обращает на него внимания, притворился, что уронил что-то, нагнулся и, закрыв номер собой, повернул его нажатием пальца.

С сильно бьющимся сердцем Бенто распрямился, закрыл капот, нырнул в салон, достал из отделения для перчаток ключ зажигания и прошел назад открыть багажник. Здесь было менее опасно – ряд автомобилей закрывал его от прохожих. Закрывая багажник, он легко сменил номер.

Сев за руль, он несколько секунд прислушивался к беспорядочным и гулким ударам своего сердца. Это было ненормальным. Сколько бы врачи ни говорили ему, что у него сердце молодого человека, он знал, что что-то не так.

Он выехал на шоссе и, медленно объезжая площадь, влился в движение. Затем Бенто свернул направо, на Авенида Рио Бранко, чтобы выехать на набережные.

В течение года он жил на руа до Кортуме, в конце тупика в когда-то аристократическом, а теперь простонародном квартале. Он снимал комнату в пришедшей в упадок квартире, основными нанимателями которой были милые люди, носившие фамилию Моарес. Хосе Моарес, тридцати шести лет, работал бухгалтером на обувной фабрике в Тижуке; его жена Марианна, красивая, полная, что называется в теле, тридцатилетняя брюнетка, не работала и воспитывала их шестилетнего сына Жоао.

Бенто Итикира хорошо с ними ладил. Они, как и он, были людьми из народа, рабочими, пролетариями. --">