Ксения Кириллова - Подвиг по расчету

все это не привлекало ее к Ивану, а наоборот, отталкивало от него. От его острых скул, особенно подчеркнутых лучами закатного солнца, веяло нескрываемой жестокостью, а в глазах откровенно сквозила злость. Мгновенно Невена осознала, что сейчас видит его истинную суть — беспощадного демона, готового убивать.

Вскрикнув, она бросилась прочь, обратно во двор монастыря. Запоздало Невена поняла, где именно находится главная дорога, но бежать к воротам уже не было времени. Ее взгляд упал на еще одну маленькую арку. Она нырнула в нее и оказалась на другом, совсем уже крохотном обрыве. В панике девушка закричала, и ее крик эхом разлетелся по горам. В арке, заслоняя собой весь проем, появился Иван. Еще шаг — и он стоял прямо перед ней.

Жажда жить, притупленная до этого болью, с новой силой проснулась в Невене.

— Я все знаю! — крикнула она, отступая назад. — И я возобновила отношения с Ральфом Хиггинсом. Мы встречались с ним сегодня, слышишь? Если со мной что-нибудь случится, он знает, где я!

Она лгала, но отчаяние давало ей сил и добавляло словам правдоподобности.

— Кто тебе рассказал про это место? — наступал Иван. — Янки? Черногорцы? Этот лживый русский подонок? Невена!

Иван заколебался на несколько секунд. Он понимал, что убивать девушку сейчас просто нельзя. Они, скорее всего, уже проиграли, и, если он не поторопится, его могут арестовать в любую минуту. У него не было гарантий, что он успеет сбежать, а потому лишние трупы в такой ситуации ему точно были ни к чему. К тому же, возможно, она не лгала про Хиггинса. Единственное, что он мог сделать в такой ситуации — это взять девушку в качестве заложника или воспользоваться последней попыткой превратить ее в союзника.

— Невена, милая, мне все равно, что они тебе обо мне сказали. Кем бы я ни был, я люблю тебя и всегда любил, слышишь? Я никогда бы не причинил тебе вреда!

Она отступила еще на шаг.

— Не подходи! Я тебе не верю.

Ее взгляд скользнул куда-то вниз, и она снова закричала. Ваня опустил глаза. Ну конечно! На его руке все еще оставалась кровь этого проклятого предателя, Федора!

— Ты не понимаешь. Мне нужно уходить. Пойдем со мной. Мы уедем отсюда на край света, в Европу, где нас никто не найдет. Ты позвонишь своему Хиггинсу и просто скажешь, что не хочешь его больше видеть. Мы раз и навсегда покончим с этим…

— И после этого ты спокойно меня убьешь? — спросила она, с отвращением глядя на него.

— Нет! Я уже сказал, я просто не смогу… Я бы никогда не смог этого сделать!

— Не подходи! — Она сделала еще шаг назад, когда земля вдруг странно дернулась под ее ногами и куда-то пропала, небо качнулось и пахнуло в лицо темнеющей синевой, и она вновь почувствовала ветер — такой же безграничный ветер свободы, как тогда, по дороге в Негуши. Она соскользнула вниз и на миг ощутила полет, а затем, повинуясь какому-то животному инстинкту, попробовала вцепиться руками в выросшую перед глазами скалу. Камни выскальзывали из-под пальцев, едва она успевала уцепиться за них, хрупкая опора, на миг оказавшаяся под ногами, начала крошиться, как вдруг над ней, закрывая солнце, возникла фигура Ивана.

— Давай руку! — крикнул он, заглушая ветер. — Давай же!

Она едва успела протянуть ему руку, когда камни под ее ногами окончательно сорвались вниз. Ее возможный убийца с силой схватил ее за запястье и, упав на землю, начал медленно вытягивать наверх.

Она смотрела на него глазами, полными ужаса и мольбы, и Ваня, напрягая последние силы и стараясь не ослаблять хватку, осторожно вытаскивал ее из смертоносной бездны. Он знал, что, не задумываясь, убил бы ее в случае необходимости, как убивал многих людей до этого. Более того, он ненавидел себя за то, что не сделал этого раньше, самоуверенно решив растянуть удовольствие и потешить свою похоть. Но теперь, когда вариант убийства казался худшим из возможных, а прошлый план ломался на глазах, Иван, не имея возможности следовать ему, доверился инстинктам, самый главный из которых был до банальности простым: помочь человеку, которому нужна была его помощь. Девчонка, которой по всем его расчетам уже не должно было остаться в живых, теперь со страхом смотрела на него снизу, все еще не веря тому, что он ее спасет.

Ваня сжимал ее рукой, все еще испачканной в чужой крови, чувствовал вес ее тела, и внезапно эта сцена показалась ему такой знакомой, что ощущение де жав ю пронзило ум и сердце, как стрела. Шестнадцать лет --">