Сфибуба Юсуфович Сфиев - Перебитый панцирь

Петцет — сотрудник абвера — выдает ему марки в зависимости от ценности сведений, собираемых его людьми.

Когда у Насура поднималось настроение, он всегда подходил к зеркалу и любовался самим собой. Не изменил он этой своей привычке и на сей раз. Только в отличие от прошлых дней сейчас ему понравилась даже собственная лысина.

Пригладив остатки седых волос, Насур взялся за читку второго документа, и тут лицо его перекосилось. Он снова стал читать первый документ. Потом разгневанными глазами смотрел то на одно, то на другое донесение. Содержание их теперь у него сомнения не вызывало.

Насур через час встретился с Делибеем.

— Что-то случилось? — спросил Делибей.

— Да! — грубо ответил Насур.

Насур взял со стола донесения и передал их Делибею. Последний стал читать их вслух...

— Пахнет липой, мой друг? — заметил с нескрываемой иронией Насур.

— Нет, Насур. Немцам нужны проверенные данные, — ответил Делибей.

— Делибей, являясь офицером особых поручений при Горском правительстве, ты неплохо научился докладывать, но не забудь, что мы имеем дело с Канарисом. Немецкая точность и греческая хитрость начальника абвера могут привести к истине, тогда больше нам не видать марок, — заявил вполне серьезно Насур.

— Да, Насур, мы люди свои. Нечего нам хитрить, создавая видимость, что не понимаем друг друга, — ответил, покраснев, Делибей.

— Ты был на фронтах, имеешь военные знания. Составь сообщение так, чтобы оно выглядело правдоподобно.

— Ты же знаешь, фактически наши агенты, посещающие СССР, ничего не привозят. НКВД работает против наших людей довольно активно и не дает им возможности собрать информацию. Поэтому я сочиняю ее от их имени сам.

— Тогда хоть приложи кое-какие документы к сообщениям.

— А где их взять? — спросил озабоченно Делибей.

— Неужели у тебя не сохранились топографические карты бывшего императорского штаба России?

— Найдутся, — ответил, обрадовавшись поданной идее, Делибей.

— Сделай в них отметки и приложи к сообщениям, пусть в вермахте ломают голову над ними.

Делибей высоко ценил Насура. Бывший царский градоначальник Карса, а впоследствии член Горского правительства и руководитель его делегации на конференции кавказских республик в 1919 году в Тифлисе, Насур среди горцев за рубежом был известен как дипломат и политик. Так что и на Делибея он не мог не иметь сильного влияния...

Глава третья БЕГСТВО

1

Стоял конец лета 1937 года...

В Марсельском порту пришвартовался английский пароход, совершающий международные рейсы. По трапу поднялся новый пассажир. Он предъявил заграничный паспорт и билет. Это был Жорж — сотрудник французской туристской фирмы, совершающий поездки по странам Ближнего и Среднего Востока с целью заключения контрактов. Оставив свои вещи в двухместной каюте первого класса, он направился в бар. Здесь он пробыл недолго. Ему хотелось поскорее узнать личность соседа по каюте.

Переодевшись в дорожный костюм и развалившись на своей койке, Жорж стал перелистывать том избранных сочинений Александра Дюма-отца. Вскоре в каюту вошел сосед.

— Рад познакомиться! Бывший капитан дальнего плавания его величества королевского пароходства Великобритании Джемс.

— Сотрудник туристской фирмы Франции, — сухо ответил Жорж.

— Судя по книге, которая лежит перед вами, вы поклонник уважаемого мною писателя.

— Да, сэр. Александр Дюма — национальная гордость Франции, его уважают во всех странах мира.

— Мсье, я Дюма-отца люблю за то, что он очень любил путешествовать. При этом он предпочтение всегда отдавал морскому транспорту.

— Моряк и во сне видит только море, сэр.

— Вы правы, мсье, любовь к морю заставила меня плавать, находясь даже не у руля.

— Далеко вы держите курс?

— До Стамбула и обратно, мсье.

— Прекрасно, сэр, в один конец я составлю вам компанию, — ответил Жорж.

* * *

Было утро. Вдали показались лучезарные берега Италии. Пароход шел по курсу к Неаполю. Осталось еще несколько миль до порта. Помощник капитана судна попросил пассажира из каюты первого класса Джемса срочно зайти к старпому.

— Сэр, это вам из Лондона, — объявил старпом, вручая радиограмму.

При одном упоминании слова «радиограмма» нервы старого морского волка сдали. Он растерянно спросил:

— Не от жены ли, мистер?

— Не --">