Ник Картер - Земля смерти

деревьев поднималось пламя. Он кивнул. — "На этот раз ты должен убедиться, что он действительно мертв. Увидеть тело. Вспомни Болгарию".

— Во-первых, ты, — сказал Картер.

Ганин покачал головой. — У меня нет ссоры с тобой, Картер. На самом деле я очень уважаю тебя».

— Я не могу позволить тебе уйти отсюда.

— Ты хладнокровно застрелишь меня?

«Если понадобится. Есть еще убийство бедного француза в доме Бородина. И смотрителя в Цугшпитце.

Ганин пожал плечами. «Жертвы войны».

— Нет, — сказал Картер.

— Понятно, — ответил Ганин. Но тут он вскочил на лыжи и вдруг рванул вниз по склону.

Он крикнул. - "Здесь!"

Стилет Картера возник из ниоткуда и по самую рукоять вонзился в его руку с оружием. Картер отступил, сместив Вильгельмину влево, и сделал два выстрела, оба попали в Ганина, прежде чем он успел пробежать еще десять ярдов, и русский кувырком рухнул, кувыркаясь, еще тридцать ярдов, прежде чем замер. .

Долгое время Картер оставался скрюченным там, где он был в снегу, его Люгер колебался между пламенем, все еще поднимающимся с деревьев, и телом Ганина.

Все кончено? Наконец-то это было закончено?

Наконец Картер с трудом поднялся на ноги, встал на лыжи и, шатаясь, скатился к Ганину. Подъехав, он сунул свой «люгер» в карман.

Секунду Картер просто смотрел на русского. Внезапно он понял, что ботинки Ганина вышли из лыжных креплений.

Он начал было тянуться за своим Люгером, когда Ганин вскочил, как разъяренный зверь, прыгнул на Картера, и они оба упали обратно в снег.

Ганин был необычайно силен, несмотря на свои травмы, несмотря на две 9-мм пули Люгера в спине; его пальцы с силой сомкнулись на шее Картера, перекрывая доступ воздуха.

Они перевернулись, и когда мир начал темнеть, Картер сделал последний мощный рывок, освобождая левую руку. Он потянулся, выдернул стилет из правой руки и вонзил его Ганину в спину.

Русский взревел и поднялся, когда Картер выдернул острое как бритва лезвие.

Ганин взмахнул кулаком как раз в тот момент, когда Картер вонзил лезвие в горло русского, затем изо всех сил потянул влево.

Огромный поток ярко-красной артериальной крови хлынул из шеи Ганина. Он схватился за горло и, прежде чем он упасть мертвым, посмотрел на Картера, его ноздри раздулись.

Ты победил, мой друг, казалось, говорил он. Несмотря на все мои усилия, ты победил.

Картер лежал на снегу с закрытыми глазами, мир кружился перед ним. Ганин был хорош. Лучший из всех, с чем он когда-либо сталкивался. Но ему все равно было невероятно подумать, что Кобелев мог так давно пережить удар о поезд. Он видел, как мост ударил русского по затылку. Он видел, как тело Кобелева упало с поезда, отскочило от камней внизу, а затем его унесло рекой.

Но человек выжил. Его сила была потрясающей.

Еще одно видение пришло к Картеру, на этот раз совсем недавно — Кобелев свисает с борта вертолета, когда он падает.

Было ли это возможно? Неужели Кобелев снова выжил?

Картер открыл глаза, и шок от увиденного был ужасен. Кобелев, с сочащейся кровью из раны на груди, со ссадиной на лбу и с маниакальным взглядом в глазах, стоял перед ним. В руках он держал пистолет-пулемет «Томпсон» американского производства, направленный на Картера, и его руки так сильно тряслись, что оружие могло выстрелить в любой момент.

— Да, это я, — закричал русский. Он смеялся.

Картер лежал неподвижно. Его «люгер» был вне досягаемости в кармане его пальто, а стилет был в полуфуте от его левой руки, валяясь лезвием вверх в окровавленном снегу.

— На этот раз ты от меня не уйдешь, — сказал Кобелев. «Это будет месть за мою дочь Татьяну и, прежде всего, за Стамбул».

Предохранитель Томпсона был выключен. Картер мог видеть это с того места, где лежал. Палец Кобелева обхватил спусковой крючок. Одно нажатие и промахнуться невозможно. Шансов выжить не было.

— Но сначала ты попросишь о пощаде, — тихо сказал Кобелев. Он спокойно опустил Томпсон чуть ниже и сделал один выстрел.

Пуля вонзилась Картеру в левое бедро чуть ниже паха, сила удара чуть не вырвала его бедро из сустава, боль была настолько сильной, что вскипела в животе и сдавила грудь, мешая дышать.

— Ты познаешь настоящую боль, — крикнул Кобелев. Он сделал еще один выстрел, на этот раз в правую ногу Картера, прострелив ему лодыжку.

Картер закричал. - "Что ты хочешь?" Его единственным шансом теперь был его стилет.

Кобелев снова засмеялся, слюна потекла по уголкам его рта. — Ты будешь меня просить, Картер, — закричал он. — --">