Генрих Саулович Альтов , Вячеслав Петрович Фелицын - Тайна двойного удара

— Разрешите, товарищ генерал, на минутку выйти. Совсем забыл распорядиться…

— Я вас не задержу, — не отрываясь от бумаги, коротко бросил Славинский. — Одну минутку. Садитесь!

Самарцев медленно опустился в кресло, но тут же вскочил.

— Мне плохо, товарищ генерал! Голова кружится… Разрешите, я выключу приемник, — Самарцев протянул руку к выключателю, но Славинский остановил его жестом, повернулся к Строеву, кивком головы дал ему знак. Тот шагнул к приемнику, и в то же мгновение в кабинете наступила тишина. Генерал достал портсигар, с облегчением вздохнул.

— Ну вот, Самарцев, и все! Бита ваша карта!

Самарцев широко открыл глаза, и при этом, удивленно пожал плечами.

— Я вас не понимаю, товарищ генерал!.. — голос Самарцева опять звучал твердо, спокойно. — О каких картах вы говорите?

Генерал прищурился. Усмешка скользнула по его лицу.

— Не прикидывайтесь наивным ребенком! Вам знакома эта деталь? — Славинский бросил на стол генератор, вынутый Строевым из приемника.

— Знакома. Но какое это имеет отношение к делу? Я попрошу уточнить, товарищ генерал. Если меня в чем подозревают, то…

Секунду — две Славинский смотрел Самарцеву в глаза. Потом резко встал и неожиданно крикнул:

— Бросьте паясничать! — Лицо генерала побагровело. — На кого работаете? Кому служите, мерзавец?

Самарцев медленно поднялся с кресла и спокойно, с чувством собственного достоинства возразил:

— Я попрошу не оскорблять! Если я виноват, тогда скажите, в чем дело! Но я не позволю…

Генерал с трудом овладел собой, нажал ногой на кнопку. Дверь распахнулась, и в кабинет зашли офицер и два автоматчика.

Славинский повернулся к неподвижно сидевшему Самарцеву.

— Вы арестованы! Встаньте!

Глава 10

Через неделю Славинский уезжал на доклад в Москву. Его провожал Строев. До прихода скорого поезда оставалось двадцать минут, и, как всегда в таких случаях, разговор вертелся вокруг самого главного — того, что последние недели волновало их, тревожило. Генерал говорил мягко, тепло. Был он в самом радушном расположении духа.

— Хорошо, Георгий Владимирович, когда дело сделано, и можно позволить себе ночь — другую поспать спокойно.

— Это верно. Одним врагом нашей страны стало меньше, — согласился Строев. Он подошел к ларьку, купил пачку папирос, а когда опять подошел к генералу, неожиданно переменил разговор. — Выходит, Аркадий Степанович, мнимого Самарцева больше десяти лет мы принимали за настоящего.

— Да, к сожалению, это так, Георгий Владимирович! — генерал вдруг стал серьезным, строгим. — Если быть самокритичными, то это не делает нам чести. Слишком много мы еще доверяем и мало проверяем. Да! Мало! Ой, как мало!

— Как его настоящая фамилия? Подхлебнов? — осторожно перебил Строев.

— Алексей Подхлебнов. Сын известного до революции адвоката-эмигранта, жившего в Лондоне, впоследствии ставшего шпионом. Сынок пошел по наторенным следам отца. Редкий, но знакомый случай.

Генерал повернулся к Строеву, лицо его, гладко выбритое, сухо блестело.

— Обратите внимание, что Подхлебнов, чтобы проникнуть в среду инженеров-изобретателей, начал со студента. Воспользовавшись документами попавшего к гитлеровцам в плен сержанта Самарцева, он вернулся в Москву, поступил в институт. В наш, советский институт.

На мгновенье перед глазами Строева встал институт, молодой энергичный юноша — мнимый Самарцев. Его имя, как одного из самых способных студентов, было тогда широко известно. Профессора ему предсказывали большое будущее, дирекция после окончания предлагала работу в институте. Но молодого инженера после успешной защиты диплома «неожиданно» увлекла карьера изобретателя. Ему открыли двери в конструкторское бюро Карпенко. А спустя месяц поставили во главе радиотехнической лаборатории.

Строев тряхнул головой, видно, для того, чтобы избавиться от воспоминаний, достал папиросу, нечаянно сломал ее и, отбросив в сторону, сказал:

— И все-таки с делом Подхлебнова, Аркадий Степанович, наши треволнения не кончаются… Где гарантия, что вместе с этим мерзавцем мы выкорчевали все корни? А если остались, то завтра они могут прорасти…

— Что верно, то верно, Георгий Владимирович! Такой гарантии нет, — генерал --">