Павел Николаевич Корнев - Цейтнот. Том II

Сам я к этому моменту удерживал вдвое больший потенциал, но был уверен, что столь сильных возмущений не произвожу, поэтому спросил:

— Экранирование усилить сможешь?

— Попробую. — На лбу Василя залегла глубокая морщина, и он пожаловался: — Ненавижу эту мороку…

— Ты уж расстарайся.

Василь отмахнулся и через несколько минут напряжённого сопения сумел снизить интенсивность генерируемых искажений примерно на треть, при том что одновременно заметно нарастил потенциал.

— Отлично! — похвалил я товарища, когда тот шумно выдохнул и потряс головой. — Куда двинем? В комиссариат?

У Василя дёрнулась щека.

— Я — за Машкой!

Ну ещё бы! Ну конечно! Ну кто бы сомневался!

— Думаешь, она успела до дома дойти? — уточнил я.

— Точно успела. И дом у нас непростой, там много кто из комиссариата живёт. Думаю, получится последние новости узнать. — Василь глянул на меня. — А ты как? В гостиницу?

— Рехнулся? — Я от избытка чувств даже пальцем у виска покрутил. — В «Астории» от монархистов не протолкнуться!

Василь развёл руками.

— Ну и что тогда? Давай со мной?

— Само собой с тобой!

Лично мне до судьбы Машки Медник не было ровным счётом никакого дела, но Василь от своего намерения точно не отступится, а без него я разве что на какой-нибудь чердак мог забиться или в подвале схорониться, дабы попытаться там беспорядки переждать. Города не знаю, связей и знакомств нет, где искать Ивана Богомола и Альберта Павловича — ни малейшего представления не имею. В министерстве? Возможно. А как туда попасть? Пусть и был один раз, но дорогу точно не найду. Нет, мне сейчас без Василя никак.

Да и смысл?

Послышались быстрые шаги, с улицы в подворотню заскочил какой-то упитанный господин, навалился на стену, принялся хватать разинутым ртом воздух. Заметил нас и судорожно сглотнул.

— Что там? — спросил Василь у гражданина.

— Стреляют…

— Это понятно! — хмыкнул я, потёр озябшие уши и уточнил у Василя: — Ну что — двинули?

Тот кивнул.

— Пошли!

Ну в самом деле — даже если поначалу нас и пытались отыскать, преследователям давно уже стало не до парочки удравших операторов. Главное, самим на рожон не лезть, но вот с этим как раз могли возникнуть известного рода сложности. Не пройдём ведь мимо если что — непременно в драку ввяжемся.

Да и плевать!

Я придержал Василя и попутно чуть ослабил заземление, но ничего толкового из этой затеи не вышло, поскольку с учётом то и дело перетряхивавших пространство помех, присутствие других операторов сейчас могла выявить разве что техника активного поиска. Но в этом случае я и сам для всех светиться начну. Уж лучше прикинемся застигнутыми беспорядками горожанами, которые спешат домой. Глядишь, пронесёт…

На боковой улочке, куда мы выбрались из подворотни, повстречалась лишь перепуганная парочка, но Василь всё же предложил сделать небольшой крюк через проходной двор. Мне идея обойти стороной место недавней стычки показалась более чем обоснованной, так и решили поступить.

Не могу сказать, будто проспект, к которому мы вывернули минут через пять, изменился совсем уж до неузнаваемости и полностью обезлюдел, но и прежним он не остался совершенно точно. Посреди широченной проезжей части замер с открытыми дверьми трамвай, фонари на той стороне улицы не горели, тротуары опустели и редко-редко кто-то из набравшихся смелости горожан перебегал через открытое пространство; преимущественно все старались держаться домов и при первой же возможности скрывались на боковых улочках. И да — стрельба и не думала смолкать, перестук пулемётных очередей и раскатистые хлопки взрывов доносились сразу с нескольких направлений, а неподалёку от нас замер у обочины изрешечённый пулями автомобиль, тут и там валялись на дороге безжизненные тела.

— Гляди! — указал Василь на дальний перекрёсток, который перегородили двумя грузовиками сотрудники столичного полицейского управления.

— Рванём? — предложил я, поскольку разделяло нас никак не меньше сотни метров.

Если вознамерятся остановить для проверки документов — успеем удрать и затеряться во дворах, а по случайным прохожим мятежники пока что огня не открывали. Что мятежники — это несомненно, белые нарукавные повязки говорили сами за себя. Да и чего бы им ещё баррикаду на проезжей части сооружать?