Владислав Иванович Виноградов - Персона нон грата

— Пошли-пошли! — обернулся егерь с переднего сиденья.

Дорогу перебежали кабаны, с треском торпедируя кукурузное поле, много, целый выводок. Ржанков запомнил угрожающий разворот секача в сторону машины, блеск его клыков.

4. Немые тревоги

Все было точно в дурном сне или ставшем явью фильме ужасов: распахнутое порывом ветра окно, белый саван занавесок в предрассветных сумерках, беззвучно кричащий на тумбочке телефон. Да, аппарат, обозначенный цифрой «1» на схеме связи объекта, а попросту — одноэтажного коттеджа командующего, не имел голоса. Заменить звуковой сигнал световым — мигающей лампочкой — распорядился еще прежний хозяин особняка. Предшественник Анатолия Митрофановича Фокина на посту командующего Группой советских войск не любил резких звонков среди ночи. Как, впрочем, и резких людей, и острые споры. Вот и отбыл благополучно, позвякивая медалями за боевое содружество, посверкивая на парадном мундире орденами страны пребывания. Теперь времена другие, и генерал-полковнику Фокину все чаще доставалось другое: всполохи лампочки срочного вызова. И он уже привык к беззвучным побудкам, к постоянным немым тревогам.

Анатолий Митрофанович засыпал всегда на правом боку — навык, который выработали в суворовском училище. Чтобы снять с рычагов трубку, Фокину нужно было протянуть левую руку, она же плохо слушалась. Лежала поверх одеяла тяжелой сомлевшей рыбиной. Зато моментально отзывалось на каждое движение сердце, будто сторож поселился в груди, и Анатолий Митрофанович притуплял эту обременительную бдительность таблетками и каплями.

Сегодня «сторож» угомонился лишь под утро, когда Фокин принял снотворное. Теперь сложно выпутаться из обволакивающих пут. И даже поднять телефонную трубку.

Неоновый огонек настойчиво вспыхивал в сумерках спальни. Сквозь полудрему, через полусомкнутые веки Анатолий Митрофанович вдруг различил серые воды северного залива, спичечные коробки боевых машин пехоты среди волн. Впервые после Хельсинки, после Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, на крупные войсковые маневры были приглашены иностранные военные наблюдатели, и полк Фокина демонстрировал мощь техники и выучку солдат. Через залив на БМП, где вы видели подобное, господа?

Сами боевые машины пехоты тоже были в известной степени невидалью. Внешне похожие на легкие танки тридцатых годов, они поражали скоростью и нешуточной огневой мощью. Правда, на Севере бээмпэшки не «пошли», то и дело пропарывая брюхо на кремнистых склонах сопок. Но и дураку было ясно, что новая техника предназначена для европейского театра военных действий. Там дороги отменные, а реки не послужат преградой. Глядите, господа, в свои бинокли, запоминайте.

Что-что, а пыль в глаза пускать умели. Но тогда чуть было не вышла неувязка. Вместо пыли в лицо, да не натовцам, а картинно стоящему в открытом люке полковнику Фокину, врезал снежный заряд. Северное лето явно подыгрывало на стороне «синих». Берег задернула пелена, волноотбойные щитки БМП едва справлялись с задачей, и холодная вода заливала смотровые приборы.

Успех атаки, дерзко задуманного удара во фланг «синих», а вместе с тем, чего греха таить, удачная карьера Анатолия Митрофановича — все повисло на волоске. И если бы Фокин не заметил в снежной пелене вспышки маяка…

Спасибо тому огоньку! О каких рифах и отмелях предупреждают теперь с утра пораньше вспышки сигнального устройства телефона? Неоновый огонек на срезе аппарата погас, едва Фокин поднял трубку.

— Слушаю! — сказал Анатолий Митрофанович в мембрану резким и хриплым со сна (или от бессонницы?) голосом.

На проводе был оперативный дежурный:

— Здравия желаю, товарищ командующий!

— Надеюсь, подполковник, вы не только для этого подняли меня чуть свет? — поинтересовался Фокин. — Что стряслось?

— Ничего, товарищ командующий. Просто звонил полковник Ржанков и просил обязательно сообщить, что отбыл к вам.

Анатолий Митрофанович поднялся с постели. Лишь вчера они виделись с Ржанковым на стадионе. Под звуки фанфар начавшегося спортивного праздника мирно поговорили о дочери Ржанкова, перешедшей в одиннадцатый класс, и внучке Фокина, тоже вполне взрослой барышне, которую Анатолий Митрофанович со дня на день ждал в гости.

Что же такое чрезвычайное, относящееся к компетенции начальника военной контрразведки, могло произойти этой ночью --">