Борис Николаевич Григорьев - Шпион смерти

сколько времени они просидели так, тесно прижавшись друг к другу и думая каждый о своем.

Он опять вспомнил свое детство, мать, так и не устроившую свою личную жизнь, возвращавшихся на грузовике после работы на колхозном поле таких же горемычных молодых баб, оставшихся без мужиков. Как наяву услышал их протяжную песню о казаке, уехавшем на войну и не вернувшемся с поля боя, увидел себя, идущим по огороду к речке, чтобы смыть прилипшую за трудовой день грязь и усталость. Вот он, сняв одежду, пробует ногой теплую, как парное молоко, воду и в предвкушении приятной прохлады замирает на мгновение, прежде чем нырнуть в речку. В этот момент из-за небольшого перелеска возникала песня. Сначала она звучала совсем слабо, временами пропадала в неглубоких овражках, но потом появлялась снова, набирала силу, подпрыгивала вместе с певцами и прерывалась на ухабах, словно на неловко подвинутом патефоне, постепенно заполняла понадречный просторный луг и вдруг сразу вырывалась на затихшую гладь зазоревавшейся речки, как бы завораживая ее своей печалью.

Как тогда много пели, несмотря на безрадостную и серую жизнь!

А собака видела свои собачьи сны, в которых главное место занимал новый хозяин, вкуснейшие сосиски с пшеничной булкой и, конечно же, ее новое место рядом с ним, в его доме. Глядишь, и кончится ее бездомное бродяжничество по перенаселенному, но такому пустому городу! Какая же собачья жизнь возможна без доброго и любящего хозяина?

На башенных часах городской ратуши пробило десять. До отхода поезда оставалось чуть больше часа, и надо было собираться в дорогу. Собака мирно дремала. Сон ее только изредка прерывался надрывными вздохами, словно у человека, пережившего тяжелое горе.

Он долго не решался встать, но время неумолимо отсчитывало секунды, минуты. Пора!

Он приподнялся со скамейки, и животное инстинктивно вздрогнуло от испуга и спрыгнуло на землю. Пес в недоумении посмотрел на человека и сразу прочитал в глазах неумолимый приговор.

— Извини, малыш, мне надо идти. Я не могу тебя взять с собой, понимаешь? Так уж получилось, ты тут ни при чем.

Живой блеск в глазах собаки потух, она вся как-то опустилась, поблекла, потускнела, но надежда еще не насовсем покинула ее.

— Прощай, дружок, не поминай лихом.

Он застегнул плащ на все пуговицы и бросил на плечо ремень сумки.

— Иди, иди, я уже опаздываю.

Собака медленно развернулась и пошла прочь. Сделав несколько нерешительных шагов, она снова оглянулась назад. Человек удалялся от нее по дорожке сквера, освещенного скупым муниципальным электричеством. Перед поворотом налево он остановился, развернулся и бросил на нее последний взгляд. Она хотела было уже броситься вслед, но человек свернул уже на боковую дорожку и пропал в темноте. Она постояла в раздумье несколько секунд и заковыляла прочь, опустив хвост.

Вскоре темнота поглотила и ее.

…Вагон медленно тронулся с места, загремев сцеплениями. В окне поплыли неясные очертания платформы, одинокие фигуры провожающих, железнодорожник в мундире, носильщик, толкающий перед собой пустую тележку. Через минуту поезд уже втягивался в южные пригороды и, быстро набрав скорость, начал отбивать колесами стальную чечетку, пожирая шпалы и рельсы, унося сонных пассажиров прочь от сутолоки одного города в кутерьму другого.

Часть первая Нелегалы

Лениво постукивая по стыкам рельсов, поезд нехотя вползал в пригороды большого города.

Город спал. На востоке, словно сквозь закопченное стекло, которым пользуются во время солнечного затмения, появились сомнамбулические очертания бледного шара. За окном вагона было по-осеннему сумрачно и пустынно, словно на планете, придуманной братьями Стругацкими или Рэем Брэдбери. Он открыл дверь купе и выглянул в проход. Бр-р-р-р! Из открытого кем-то тамбура пахнуло утренним холодом.

Сон так и не пришел в эту ночь, и непривычное состояние разбитости неприятно раздражало нервы. Перед глазами всю ночь стоял рыжий бомж с пушистым хвостом, заслоняя своими умными глазами целый список проблем, полученных при отъезде из Центра.

В купе стало совсем темно, потому что вагон накрыла крыша дебаркадера. Послышались звуки просыпающихся и шаркающих вещами пассажиров. Они, словно ночные привидения, сонно потянулись к выходу в город. Невостребованный никем одинокий эмигрант-носильщик маленьким островком стоял посередине платформы, --">