Микки Спиллейн , Эд Макбейн - Фактор «Дельта». Десять плюс один

получили свое вознаграждение?

- Вы же слышали, что я сказал об этом Райсу!

- Понятно. А если серьезно?

- Ну, я, например, не могу позволить себе иметь «кадиллак».

- Вот и примите вознаграждение…

- Конечно, лет через десять после выхода на пенсию.

- Почему так раздраженно?

- А почему бы и нет? Боли есть?

- Немного. Кстати, что со мной?

Он пожал плечами:

- Легкое сотрясение мозга, рваные раны, ссадины, сломаны два ребра. Вначале мы опасались внутреннего кровотечения, но, видимо, обошлось. Вы счастливчик, Морган.

- Понятно. - Я зло рассмеялся. - Когда меня отпустят?

- В любое время, если только вы не будете возражать. Но если хотите, можете на пару дней задержаться.

- Для чего?

- С каждым днем надо считаться. Говорят, кормят здесь все же лучше, чем в тюрьме.

- Да, но они там уж наверняка не будут вливать суп через трубочку, да и подкладного судна у них нет.

- Как вам угодно. Для миллионера выбор не так уж велик, не правда ли?

- Здесь я с вами согласен.

Остальные трое стояли вокруг моей кровати и рассматривали меня, как жука на булавке.

Когда доктор выпрямился, надо мной склонился Райс:

- Ну?

- Друзья, только не переутомляйтесь!

Все трое выглядели подавленно и озлобленно. Инспектор Догерти сжал зубы, с трудом сдерживаясь, лицо Картера исказила гримаса, как будто он разбил тухлое яйцо.

И только Райс оставался неподвижным. Тихо, но с нажимом он заговорил:

- История еще не закончилась, Морган. Напротив, она только начинается. А в конце вы будете трупом или… Удача может улыбнуться каждому, но при длительной игре в выигрыше всегда остается банк!

Здание не бросалось в глаза. Внизу были полупустые мелочные лавки, наверху два этажа квартир, к тому же нежилых. Эту местность городские власти определили под так называемую зону оздоровления. Машина, на которой нас привезли, принадлежала городскому таксопарку - поблизости стояла дюжина подобных. Если нас кто-то и заметит, то наверняка примет за уполномоченных по городскому планированию, которые хотят еще раз осмотреть местность. Вот тут-то он очень сильно ошибется. Из всей нашей маленькой группы лишь инспектор Догерти и его помощник - тоже в штатском - находятся на службе города Нью-Йорка. Остальные, кроме меня, прикатили прямехонько из Вашингтона, Они вели себя словно высшие армейские чины, собравшиеся на штабное совещание. В общем-то подобное сравнение не так и абсурдно. Каждый из них был шефом важного отдела и подчинялся непосредственно Белому дому. Если дело сорвется, с них снимут голову.

Я был белой вороной в этой компании. Они, правда, пытались скрыть с вое отвращение, но я затылком ощущал злые взгляды. Я сидел отдельно от них в углу, чтобы, упаси Бог, не подумали, что принадлежу к избранному кругу. Я был для них куском дерьма, но… необходимого. Они напоминали пугливых девственниц, которым надо насадить на крючок мерзкого червяка, чтобы поймать большую аппетитную рыбу.

Никто меня не представлял, да это было и излишне. Шефом почтенного собрания был Кэвин Вулерт, своего рода суперагент Госдепартамента. Ему не нравилось, что я знаю всех этих людей, но, учитывая род моих занятий, он понимал, что многое зависит именно от личных сведений о конкретных лицах. Вулерт был достаточно хитер, чтобы скрывать свою враждебность, хотя это давалось ему нелегко. Поэтому он был подчеркнуто вежлив, над чем я внутренне потешался.

- Мистер Морган, вы, конечно, удивлены и не понимаете, что бы все это значило?

Этого я уже не мог вынести.

- Безусловно, удивлен. Я, заключенный, выдернут из тюрьмы, одет с иголочки, да еще и в обществе яйцеголовых. Если вас интересует мое мнение, то это не что иное, как новая попытка вернуть ваши сорок миллионов.

Кто-то кашлянул. Вулерт осуждающе посмотрел на него.

- Забудем на время эту тему.

- Премного благодарен.

- Итак, к какому сроку вас приговорили?

Я пожал плечами - будто они не знают.

- Тридцать лет. Если я их, конечно, отсижу.

- Оставьте шутки при себе.

- Да? А что я потеряю?

- Возможно, несколько лет из тридцати.

Разговор принял неожиданный оборот.

- Тогда спрошу по-другому: а что выиграю?

Собравшиеся многозначительно переглянулись, Вулерт постучал карандашом по столу. Воцарилась мертвая тишина.

- Дайте мне высказаться, мистер Морган. Мы знаем, кто вы, нам в деталях известен весь ваш жизненный путь: детство, --">