Павел Владимирович Шилов - Мерцание «Призрака»: лик смерти

подошёл к отцу Бернардо, встал позади него и бросил взгляд на светящийся монитор ноутбука, где был открыт текстовый файл. Отец Массимо сел на небольшой стул-кресло и положил руки на подлокотник. Тишина в комнате продолжалась, пока ее внезапно не прервал отец Бернардо.

– Говард, что ты знаешь о гностиках? – с интересом спросил он.

– Это еретики! Одни из древнейших. Их разновидностей много, но самые опасные из них были катары… Я прав, святой отец? – сделав последний глоток воды из стакана, ответил Льюис и поставил стеклянный сосуд на стол, туда, где нашлось для него свободное место среди большого количества папок и бумаг разного содержания и происхождения.

– Правильно, Говард. Тот файл, который мне пришёл от генерального магистра ордена, описывает какие-то письмена явно гностического содержания. Фотография обрывка письма прилагается к файлу. В нём говориться, что Иисус, да простит меня Господь, всего лишь человек, и в нём нет признаков божественного. На вид это пергамент явно времён катар, но где и откуда появились эти письмена, неизвестно. Тебе нужно будет встретиться с одним теологом из Ватикана, он как учёный, так и лицо церкви. Его зовут Сержио Калькутти. Узнать его просто. Он невысокий, с аккуратно постриженной бородой, чёрными волосами и светло-голубыми глазами, даже некоторые кардиналы в шутку называют его волчонком. Однако это чистой души человек. В меру скрытный, в меру открытый, но достаточно замкнутый и сторонится женщин.

– Он гомосексуалист, отец Бернардо? – усмехнувшись, спросил Льюис, отойдя в сторону и сев в полутёмном углу на деревянный стул, стоявший рядом с небольшим шкафчиком.

– Этого мне неизвестно, Говард! – с долей порицания в голосе произнёс святой отец.

– Я не думаю, что вы никогда не видели гомосексуалистов, полковник, – ехидно улыбнувшись, сказал отец Массимо.

– Конечно же, видел, святой отец. Открою вам даже небольшую тайну. Однажды приходилось и работать с представителями данной фауны, – закинув ногу на ногу, добавил Льюис.

– Тем более, Говард. Тебе и карты в руки! Значит, в любом случае найдёшь подход к нему. Он будет ждать тебя на развалинах форума, вот в этом месте, завтра, – показав на карте Рима крестик, произнёс отец Бернардо.

– А во сколько?

– В семь часов вечера. Он достаточно пунктуальный человек, поэтому не опаздывай, – с улыбкой добавил отец Бернардо, понимая, что Льюис никогда не опаздывает, а всегда приходит за полчаса до встречи и изучает местность, планируя свой отход заранее. – Так что если он будет опаздывать, немедленно исчезай с места встречи, не рискуй нашим делом!

– Могли бы это и не говорить, святой отец. Мне ещё надо что-нибудь знать?

– Не думаю, Говард, – снова уткнувшись в светящийся монитор ноутбука, сказал отец Бернардо.

– Тогда мне нужна машина или какой-нибудь другой транспорт, чтобы добраться до железнодорожного полотна.

– Держите, – бросив ключи от машины, произнёс отец Массимо. – Синий «Фиат» припаркован за церковью.

– Спасибо, святой отец, – сказал Льюис и покинул потайную комнату. Он быстрым шагом прошёл алтарь, потом центральный проход и вышел на улицу.

Светило яркое дневное солнце, которое больше расслабляло, чем способствовало новым путешествиям, которые Говард недолюбливал, хотя не знал другой жизни. Всё время на его жизненном пути возникали аэропорты, вокзалы, дороги, остановки, вагоны…

Он медленно спустился по ступенькам и прошёл на задний двор, где стоял припаркованный синий «Фиат». Он открыл дверцу и сел на водительское сидение. В его мыслях в этот момент было только одно. Ищут ли полицейские патрули и карабинеры человека в чёрном. Хотя Льюис понимал, что предъявить ему ничего не смогут, даже если остановят. У него было железное алиби, он исповедовался.

Говард завёл двигатель «Фиата», поставил коробку передач на первую скорость и стал выруливать на дорогу, направляясь к ближайшей железнодорожной станции.

Глава 2

Чечня. Вторая чеченская кампания.

Развороченные стены домов просматривались повсюду. Разрушенные улицы, утонувшие в постоянных уличных боях, уже, казалось, забывали о длительном ночном артобстреле с вертолётов и точечных артиллерийских ударов, которые выжигали, словно огонь, вахаббитскую

--">