Кай Майер - Дочь алхимика

Остальные были заняты такелажем и парусами. Слуга поставил вещи Кристофера на причал: потертый кожаный чемодан, подаренный ему братом Маркусом. Внутри чемодана, помимо скудного и даже нищего для этого замка гардероба, находились его тетради, в которые он на протяжении многих лет записывал свои знания, составлявшие чуть ли не единственный предмет его гордости.

С тихим плеском волны бились о каменные стены бухты. Светлый известняк был покрыт налетом там, где его касался прибой. Тихий шорох приковал взгляд Кристофера к вершинам кипарисов. Они призрачно раскачивались на ветру и о чем-то перешёптывались. Это звучало таинственно и даже слегка угрожающе.

Девочка со светлыми локонами, одетая в бело-голубое платье с рюшами, бросилась им навстречу. Кристоферу показалось, что ей было лет десять, не больше.

— Мама! Мама! — радостно закричала малышка. — Глянь-ка, я ракушек насобирала!

Шарлота присела на корточки и с наигранным удивлением стала смотреть в открытые ладошки девочки. В них лежали две большие белые ракушки, они были такого же размера, что и золотые карманные часы, которые брат Маркус всегда старался носить по воскресеньям.

— Они прекрасны, — восхитилась Шарлота.

— Это тебе, — радостно сообщила ей дочь.

— Мне? — Шарлота осторожно взяла ракушки, бережно положила их в свою сумку и обняла девочку. — Большое спасибо, сокровище мое.

Кристофер стоял рядом и наблюдал за ними со смешанным чувством. Эта сцена излучала тепло и заботу, однако, одновременно с этим его охватывал страх оказаться чужим в этой семье.

Шарлота поднялась и приобняв Кристофера одной рукой представила его девочке.

— Познакомься, это — Кристофер, — торжественно сказала она. — Он твой новый брат. — Затем она указала на свою дочь. — А этого маленького ангела зовут Сильветта, она у нас младшенькая.

Девочка благовоспитанно протянула ему руку, недоверчиво поглядывая на Кристофера.

— Больше чувств, — ободрила их Шарлота. — Обнимите друг дружку!

Чуть помедлив, они неуверенно обнялись. Сильветта показалась ему очень хрупкой и он поспешил высвободиться из неуклюжих объятий.

— Остальные тоже здесь? — спросил Кристофер, поскольку молчание девочки стало ему в тягость.

Шарлота взяла детей за руки и повела их вдоль причала на берег. Хотя Шарлота была взрослой женщиной, Кристофер был выше её на полголовы. Если бы кто-то наблюдал за ними из зарослей кипариса, то ему представилась бы довольно странная картина.

— Ты скоро познакомишься с Аурой и Даниелем. Они ждут нас в замке, — сказала Шарлота.

— А… отец? — Нерешительность, с которой это непривычное слово слетело с его губ, не ускользнула от Шарлоты.

Но прежде чем она смогла хоть что-то сказать, Сильветта успела выпалить:

— Отец ненавидит нас. Отец нас всех ненавидит.

Шарлота остановилась, будто вкопанная. Её узкое лицо под шляпой из ракушек побелело как мел, выдавая испуг, но с выражением холодного гнева она уставилась на девочку.

— Как ты можешь такое говорить?

Но малышка упорствовала:

— Но ведь это же правда.

В какой-то миг Кристофер испугался, что Шарлота выйдет из себя и ударит девочку. Маленькая трещина появилась на той идиллической картине жизни семьи Инститорис, которую он мысленно нарисовал себе.

Его приемная мать совладала с собой и отпустив их руки пошла вперед. Когда Кристофер кинул украдкой взгляд на Сильветту, она улыбнулась ему ребяческой улыбкой, настолько невинной, что он моментально понял, почему Шарлота назвала её своим ангелочком.

Кристофера очень удивило, что в таком роскошном замке не было ни одной проложенной дорожки сквозь заросли кипариса. Складывалось впечатление, что жители замка не хотели разрушать тот естественный порядок, в котором росли деревья. Некоторые из них росли достаточно далеко друг от друга, так что все трое смогли без труда пройти между ними.

Полоса деревьев была неширокой, может метров двадцать, но внутри неё царило сумеречное настроение другого мира. Тусклый осенний свет и тени деревьев, сплетаясь, укрывали землю, из которой выпирали изогнутые бугры известняка. Терпкий запах леса полностью перебивал запах моря и водорослей. Казалось, словно кто-то открыл потайное окно в середине этого острова, пустого, гладкого и отталкивающего, окно, ведущее в другое место, обещающее тепло и уют. Все это напомнило Кристоферу благоговейную тишину --">