Мигель Руис Монтаньес - Могила Колумба

море мигалок и множество полицейских. Они оцепили Маяк и регулировали движение, заворачивая потоки машин на соседние улицы.

Несметное количество полицейских автомобилей, рассыпавших во все стороны брызги синего и красного света, убедило Тавареса, что тут и в самом деле случилось нечто серьезное. Он шел к месту происшествия, критически разглядывая внушительный пирамидальный силуэт памятника и отмечая про себя простоту и точность линий цокольного этажа, спроектированного в форме креста. Очутившись у самых стен, он в который раз подумал: не нравится ему эта махина из цемента и мрамора, куда президент Балагер решил перенести мавзолей знаменитого первооткрывателя.

У дверей сооружения Таварес обнаружил все высшее начальство доминиканской полиции плюс министра культуры Альтаграсию Беллидо. С чиновниками такого уровня ему еще не приходилось иметь дела, так что он перевел дух, прежде чем присоединиться к представительному собранию.

Шеф поздоровался с ним в самой нелицеприятной манере, отчего у Эдвина через пять секунд вновь перехватило горло. Шагнув к инспектору, начальник без лишних слов ухватил его за локоть и поволок в здание, не позаботившись представить сотрудника министру культуры, обворожительной и стильной Альтаграсии. Доминиканские средства массовой информации ее хорошо знали. В отличие от газетчиков Эдвин с ней знаком не был — ему пока не доводилось расследовать преступлений, связанных с произведениями искусства, принадлежащими государству.

Не ослабляя хватки, шеф тащил его туда, где высилось надгробие.

Величественная усыпальница неизменно производила на Эдвина впечатление — возможно, по контрасту с безликим зданием, где она помещалась. Высота потолка превышала девять метров. Интерьер с парящим сводом и многочисленными деталями убранства из каррарского мрамора, выдержанный в готическом стиле, настраивал на торжественный лад, чему способствовало также символическое изваяние, олицетворявшее Доминиканскую республику, — женская фигура с четырьмя гигантскими львами по сторонам.

Покорно следуя на буксире, Эдвин ломал голову: зачем кому-то понадобилось красть кости? Наверное, прихватили и какие-нибудь картины или что-то археологическое…

Марш-бросок в глубь истории внезапно закончился: глава национальной полиции резко остановился, добравшись до цели.

— Ты задержался, тебя ждали раньше, — набросился он на Эдвина, придирчиво оглядывая его с ног до головы: в порядке ли форма?

— Ты же знаешь, моя контора не близко, а дороги из-за урагана… Что здесь произошло? — Объясняясь, Эдвин глазами изучал обстановку.

— Один охранник убит, второй — в больнице с пулевыми ранениями груди. В перестрелке какой-то из бандитов схлопотал пулю в ногу по меньшей мере, — процедил сквозь зубы начальник.

— А что украли? На первый взгляд не пропало ничего ценного, — заметил Эдвин.

— Когда прибежала охрана, воры были при исполнении.

Шеф ткнул пальцем в брешь, пробитую в усыпальнице. Аккуратный пролом, как раз такого размера, чтобы добраться до темного углубления или ниши. Оттуда сильно тянуло сыростью.

— Но что унесли? Кажется, повреждение небольшое.

— Ни много ни мало — урну с останками Христофора Колумба.

— И не взяли ничего ценного? Например, золотые элементы декора или что-нибудь вроде…

— Решительно ничего. Эти люди знали, что делали! Они точно знали, за чем пришли. Украдены останки адмирала.

— Откуда это известно, если внутри еще толком не смотрели? — спросил полицейский, наблюдая, как десятки агентов прочесывают помещение.

— Воры оставили на внешней стене здания автограф адмирала, — произнесла за спиной инспектора Альтаграсиа Беллидо. — Как вам известно, одной из самых таинственных загадок, оставленных в наследство великим адмиралом, является его личная подпись.

Эдвин вздрогнул, как будто до него донесся шепот Колумба из могилы.

Глава 2 САНТО-ДОМИНГО

Дону Диего, моему сыну, или любому другому человеку, кто унаследует майорат, после того, как он вступит в наследство и будет всем владеть, подписываться моею подписью, каковою я ныне подписываюсь и которая состоит из буквы X с буквой 8 над нею, а также М и А латинских с 3 над ними, со всеми росчерками и штрихами, кои я ныне ставлю…

Завещание Христофора Колумба. 22 февраля 1498 года

Испанский посол в --">