Роберт ван Гулик - Ожерелье и тыква-горлянка

одно из император­ских владений. Западная — беднее. Люди обеспеченные живут в восточной части, вон там, за рыбным рынком. Я покажу вам две лучшие гостиницы — «Зимородок» и «Де­вять облаков». Если только вы не собираетесь остановиться у родственников или друзей...

— Нет, я здесь никого не знаю, просто проездом. Я вижу у вас пару костылей. У вас что-то с ногами?

— Одна хромает, да и другая не вполне в порядке. Здесь вы ничем не можете по­мочь, доктор! А-а, власти уже на месте про­исшествия. Бдительны, как всегда! Это оз­начает, что человек, выловленный из воды, больше не нуждается в ваших услугах, док­тор! Но давайте все-таки взглянем на него.

Напротив рыбного рынка на широком причале, около домика паромщика, собра­лась группка людей. Поверх голов столпив­шихся судья разглядел возвышавшуюся фи­гуру всадника. Позолоченный шлем с крас­ным плюмажем и красный шейный платок выдавали в нем капитана императорской гвардии.

Наставник Тыква сгреб свои костыли, сполз с осла и заковылял к толпе. Ослик, опустив одно ухо, занялся поисками съедоб­ного мусора между булыжниками. Судья Ди спешился и последовал за даосом. Зрители расступились, дав старику подойти, похоже, они хорошо его знали.

— Это Тай Мин, счетовод из «Зимород­ка», учитель, — тихо пояснил высокий детина. — Ни малейших признаков жизни.

Гвардейцы в длинных кольчугах сдержи­вали толпу. Из-за плеча Наставника Тыквы судья Ди взглянул на человека, распростер­того на земле перед копытами лошади капи­тана, и невольно содрогнулся. Не раз в своей жизни судье приходилось .сталкиваться с на­сильственной смертью, но этот труп был осо­бенно ужасен. На молодом человеке осталась только куртка, длинные мокрые рукава ко­торой прилипли к вытянутым рукам. Пряди слипшихся волос свисали на распухшее ли­цо. Босые ноги были сильно обожжены, ру­ки — искромсаны. Из вспоротого живота вы­валились бледные внутренности.

Возле трупа на коленях стоял младший гвардейский чин, спина его казалась очень широкой благодаря фигурным позолоченным наплечникам.

— В левом рукаве плоский пакет, — раз­дался вдруг хриплый голос. — Небось мое серебро.

— Молчать! — цыкнул гвардеец на кост­лявого человека с острым носом и клочко­ватой бороденкой, стоявшего в первом ряду зрителей.

— Это Вэй Чэн, хозяин «Зимородка», — шепнул судье Наставник Тыква. — Деньги для него — прежде всего!

Судья Ди бросил на тощего хозяина гос­тиницы беглый взгляд, затем обратил вни­мание на стоявшую рядом с ним девушку лет семнадцати: маленькую, тоненькую, в длинном голубом халате с красным куша­ком. Блестящие волосы, разделенные на два ниспадавших локона, обрамляли хорошень­кое личико, белое как мел, — девушка ста­ралась не смотреть в сторону покойника.

Гвардеец поднялся с колен и почтительно обратился к своему командиру:

— Состояние трупа неопровержимо сви­детельствует о том, что покойник весь день пролежал в воде, господин. Каковы будут ваши распоряжения?

Сидевший на лошади, казалось, не слы­шал обращенных к нему слов. Судье Ди не удавалось как следует рассмотреть его лицо, оно было прикрыто красным шейным плат­ком, а глаза под тяжелыми веками неотрыв­но прикованы к хлысту, который всадник зажал в стиснутом кулаке, покрытом коль­чугой. Он восседал верхом, стройный, непо­движный, как бронзовая статуя.

— Каков ваш приказ, господин? — снова спросил гвардеец.

— Отнесите тело в штаб, — промолвил командир глухим голосом. — Доставьте туда также рыбаков, которые обнаружили труп. И хозяина гостиницы, где работал убитый.

Он развернул лошадь так резко, что зри­тели едва успели отскочить. Он двинулся к широкой улице, уходившей от причала. Ко­пыта лошади гулко цокали по мокрым бу­лыжникам.

— Эй, вы все, отступите! — гаркнул гвар­деец.

— Омерзительное убийство, — заметил су­дья Ди, обращаясь к Наставнику Тыкве, ко­гда они возвращались к своим животным. — Однако он не военный. Почему же этим делом занимаются гвардейцы» а не административ­ные власти?

— В Хэши нет чиновника, который обыч­но выполняет функции судьи, доктор. Это потому, что здесь взводится Павильон на во­де — часть резиденции Двора. Город и его окрестности образуют так называемую осо­бую зону, находящуюся в управлении импе­раторской гвардии. — Старик взобрался на ослика и положил костыли поперек его спи­ны. — Ну, здесь я с вами прощаюсь. Следуй­те за отъехавшими по той улице. Увидите прямо за штабом гвардии две гостиницы. «Зимородок» и --">