Елена Арсеньевна Грушко (Елена Арсеньева) - Печать Владимира. Сокровища Византии

поселение на пути из варяг в греки, – сказал Артемий, когда они выехали на опушку леса и были вынуждены придержать лошадей. – Нам понадобится менее чем полдня, чтобы добраться до него по большой дороге, если срезать путь по проезжим тропинкам. Таким образом, мы будем на месте довольно рано, и у нас будет достаточно времени. Так вот в чем состоит наше поручение…

Обращаясь к отрокам, Артемий не переставал думать о поручении Мономаха, призвавшего старшего дружинника к себе ночью. Дело было серьезным. Князь узнал, что накануне недалеко от поселка на Каспле был убит его друг, боярин Алексей. Он занимал должность хранителя библиотеки, поэтому Владимир принял Артемия в книгохранилище, которое располагалось в просторном помещении на втором этаже дворца.

Артемий вновь мысленным взором пробежал по высоким, до потолка, стеллажам. Тяжелые манускрипты в золотых и серебряных переплетах – подарки басилевсов^[6] Царьграда, а также более скромные на вид книги: стопки толстых шероховатых листов пергамента, папируса, наконец, свитки бересты. Последние были созданы на Руси. У отца Владимира, Всеволода Ярославича, в Киеве было богатейшее собрание книг, перешедшее от деда – Ярослава. А книги в Смоленске были куплены или переписаны по приказу Мономаха, который, несмотря на юный возраст, пользовался репутацией книголюба.

В библиотеке витала аура таинственности, которая усиливалась благодаря странному аромату – смеси запаха пергамента и пучками лежавшей между манускриптами полыни. Дикорастущие степные травы предохраняли сокровища цивилизации от червей и личинок. Если бы не скрип перьев двух писцов, трудившихся денно и нощно, в библиотеке стояла бы абсолютная тишина. Эта умиротворяющая атмосфера резко контрастировала с хмурым, осунувшимся лицом князя, на котором проницательный Артемий разглядел следы слез.

Введя старшего дружинника в помещение, князь отослал писцов и проверил, хорошо ли заперты железные ставни на узких окнах. Только тогда он поведал своему советнику все, что было известно. Хранитель библиотеки с торговым караваном был отправлен в Царьград – Владимир поручил приобрести редкие греческие книги. С этой задачей ученый успешно справился. На обратном пути, когда караван двигался через Ршу, ученый боярин по неизвестной причине остановился в пустыни недалеко от города и решил там переночевать. Об этом попутчики хранителя библиотеки, приехавшие в Смоленск два дня назад, сообщили Владимиру, а также передали ему бесценный груз, который боярин им доверил перед тем, как расстаться.

Князь с перечнем в руках лично проверил содержимое всех сундуков: манускрипты были на месте. Зная, насколько боярин любопытен, Владимир подумал, что тому захотелось познакомиться с книгами, которые хранились в пустыни. Но на следующий день, ближе к вечеру, дружинник, находившийся в Рше с поручением, принес князю дурную весть: ученый муж был найден убитым между пустынью и большой дорогой, ведущей в Смоленск. В тот же вечер, тщательно обдумав дело, Владимир решил поручить расследование Артемию.

– Итак, речь идет о том, чтобы найти убийц боярина, – пробормотал белокурый богатырь, теребя курчавую бороду. – Мне понятна печаль князя. Он столь молод и потерял верного друга и слугу!

– Митько, твой язык более проворный, чем твой меч! Хватит перебивать боярина! – возмутился Василий, второй отрок.

Выступающие скулы и раскосые глаза выдавали степное происхождение дружинника. Отец Василия, половецкий хан, в свое время стал союзником Руси, а потом женился на боярышне из русов.

– Право, все гораздо серьезнее, – согласился дознаватель Владимира. – Разумеется, князь опечален гибелью друга, но самое ужасное заключается в том, что при хранителе библиотеке была личная печать князя. Князь отдал ее, чтобы ученый мог купить особые манускрипты. Кроме того, при библиотекаре было несколько золотых монет. И они, и печать исчезли. Вероятно, их унес убийца. Или убийцы…

– Преступники должны дорого заплатить за злодеяние! – воскликнул Митько. – Княжеская печать – столь могучая вещь, что в день, когда их будут судить, князь наверняка соберет суд и всех старших дружинников! Как думаешь, боярин, смогут ли на этот раз разбойники отделаться вирой? Когда мы расследовали последнее преступление, мне было тяжело видеть, как купец, виновный в жутком злодеянии, спокойно заплатил десять гривен и покинул суд, чтобы жить так, словно ничего не --">