Никита Александрович Филатов , Вадим Владимирович Ширяев - Убитая монета

цене. Это был такой удар и по самолюбию Живчика, и по его кошельку, что его невозможно было ни забыть, ни простить…

С того времени Живчик, конечно, значительно изменился, приобрел основательный капитал, связи, деньги, стал выглядеть очень солидно и научился вести себя в соответствии с положением — однако, от прозвища, которым его когда-то наградили коллеги, так и не избавился. Несколько лет назад адвокат Виноградов успешно защитил его по одному уголовному делу. Живчика собирались тогда привлечь за мошенничество в составе группы лиц, но потом обвинение удалось переквалифицировать на использование заведомо поддельного экспертного заключения. И почти сразу же прекратить уголовное преследование в связи с истечением сроков давности.

С профессиональной точки зрения, в самом этом деле не было ничего необычного или сложного. Но адвокат Виноградов потом еще долго любил рассказывать коллегам и приятелям, как он очень вовремя предупредил клиента о неминуемом обыске, и как они вдвоем после этого почти половину ночи выносили из его квартиры в какой-то микроавтобус четыреста килограммов золотых, серебряных и медных монет.

— И еще я сказал ей, что вы нумизмат.

— Зачем? — Владимир Александрович уже не очень понимал, как теперь ему следует реагировать на слова собеседника, да и стоит ли вообще продолжать разговор…

— Вот, она передала для вас, — Живчик сунул руку во внутренний карман пиджака. — Это задаток. Это вам, за беспокойство… ну, за время, которое вы готовы потратить на встречу и консультацию.

На рабочий стол перед Виноградовым аккуратно лег небольшой квадрат из половинок белого картона, соединенных по углам обыкновенным степлером. Сквозь большое отверстие в середине можно было разглядеть металлический круг, несколько потемневший от времени, и достаточно крупную надпись: «СЛАВНЫЙ ГОДЪ СЕЙ МИНУЛЪ, НО НЕ ПРОЙДУТЪ СОДЕЯННЫЕ ВЪ НЕМЪ ПОДВИГИ».

— Что это?

— «Славный год», — собеседник ответил так, будто этого было даже более чем достаточно. Но потом все-таки сообразил, что сидящий напротив него человек нуждается в пояснениях:

— Памятный серебряный рубль, его отчеканили в девятьсот двенадцатом году, в память столетия Отечественной войны с Наполеоном.

— Вы же прекрасно знаете, что я не интересуюсь старыми монетами, — пожал плечами Виноградов. — Зачем она мне нужна?

— Ну, я тогда могу у вас ее купить. Скажем, тысяч за пятьдесят рублей? Или даже, наверное, за тысячу долларов… или евро, — судя по всему, реакция адвоката не оказалась для Живчика неожиданностью. — Видите ли, Владимир Александрович, состояние не идеальное, и тираж был довольно большой, но, наверное, я мог бы попробовать предложить ее кому-нибудь на обмен…

Адвокат Виноградов взял монету и перевернул ее на столе. На обороте красовался двуглавый орел с императорскими коронами и со всеми положенными атрибутами власти, а под ними указан был номинал — «РУБЛЬ». По окружности шла еще какая-то надпись, но Виноградов решил прочитать ее позже.

— Симпатичная вещь. Интересная. Знаете, я, наверное, оставлю ее себе.

— Зачем? — В свою очередь, почти искренне удивился теперь уже собеседник. — Я вам даже тысячу двести дам, чисто из уважения!

— Хорошо. Договоримся. Но не сейчас. — Владимир Александрович выдвинул ящик для всяческих мелочей и убрал в него необычный задаток. — Надо ведь подготовиться к разговору с этой вашей знакомой, почитать что-нибудь в Интернете, поблагодарить…

Было заметно, что Живчик расстроился. Очень расстроился. Вероятно, в действительности серебряная монета, доставшаяся Виноградову, стоила у нумизматов намного дороже, чем он за нее собирался платить.

— Ну, воля ваша, Владимир Александрович. Только, пожалуйста, на продажу, или там, на обмен, не предлагайте ее никому, кроме меня. Непременно обманут! Да еще и в глаза посмеются над вами. Такие люди среди коллекционеров есть, сплошь и рядом — мошенники, одно слово! Ни стыда, ни совести… так вы согласны? По поводу встречи?

— Да, согласен, — кивнул адвокат. — Дайте ей телефон, или вот… передайте визитку.

В принципе, посетителю пришло время прощаться, но он отчего-то медлил:

— Эта женщина может очень хорошо заплатить.

— Понимаю, — хозяин кабинета встал из-за стола, так что собеседнику пришлось подняться вслед за ним.

— Не продешевите, Владимир Александрович! И не стесняйтесь озвучивать цену по соглашению. А еще --">