Генри Портер - Бранденбург

Портер Генри
Бранденбург

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Край Пустоты

Человек в соломенной шляпе следовал за ним по пятам с самого начала, держась на расстоянии, но не пытаясь спрятаться. Розенхарт видел его слоняющимся у отеля, когда тот регистрировался, затем в конференц-центре, а позже сидящим в кафе на площади Унита – угрюмый мужчина с изможденным лицом, неубедительно сдвинувший шляпу на затылок, словно только что выигравший её в тире.

Иногда он подходил так близко, что Розенхарт видел вентиляционные отверстия сбоку шляпы и отметину на узких полях. Он хотел, чтобы его заметили...

это было ясно — и один или два раза Розенхарт думал, что тот собирается подойти, но потом, по-видимому, передумал и юркнул в переулок.

Он подумал, не является ли этот человек видимой частью операции слежки Штази в Триесте, приставленной к нему, чтобы напоминать о своём присутствии. Хотя в этом не было необходимости: ему ясно дали понять, что город будет переполнен сотрудниками. За каждым его действием будут следить.

Возможно, этот человек был использован каким-то западным агентством как своего рода уловка, чтобы выманить слежку Штази. Но это тоже не имело смысла. Если бы американцы или британцы следили за нами (а они, безусловно, следили), они бы знали о Штази и включили бы её в свои расчёты.

В конце концов он пришел к выводу, что соломенная шляпа была всего лишь деталью, второстепенным событием по сравнению с чем-то гораздо более угрожающим.

Он проигнорировал этого человека и с головой окунулся в конференцию о подъеме художественного сознания в эпоху позднего Возрождения, которая привлекла 150

Учёные со всей Европы. В перерывах между лекциями и дискуссионными группами доктор Руди Розенхарт исследовал улицы жаркого, беззаботного города, так красиво залитого летним светом. Он заходил в бары вокруг главной площади, чтобы выпить коньяк и эспрессо, и наблюдал за проходящим парадом.

восхищаясь невероятной полнотой и изобилием итальянской жизни и -

Конечно же, на женщин. Даже сейчас его взгляд не был безразличен к их очарованию или к контрасту с жизнью в Восточной Германии, где красота презиралась, как буржуазная страсть, и нельзя было купить лимон из месяца в месяц.

Однако он ни на секунду не забывал, что его привезли в Триест на встречу со старой возлюбленной — возлюбленной, которая, как он знал, умерла почти пятнадцать лет назад, но Штази считала ее живой.

На третий день своего пребывания в Триесте она вышла на связь. В конверте с ежедневным бюллетенем конференции лежала рукописная записка от Аннализы Шеринг, в которой ему было поручено пройти одному до конца «Моло IV» – пирса номер четыре – в Старом порту, где она будет ждать его ранним вечером с охлажденным шампанским. В письме было много достойного восхищения: безупречный почерк, романтическая острота чувств – как раз то самое, что выбрала бы Аннализа – уединенное, заброшенное место. Создавалось впечатление, будто авторы заперли и сохранили ее сущность. Он перечитал письмо несколько раз, прежде чем позвонить по внутреннему телефону в вестибюле отеля полковнику Бирмайеру из Главного управления внешней разведки Штази (HVA), который руководил операцией в Триесте. Бирмайер пришел в свой номер, чтобы прочитать письмо, около трех часов дня.

«Это явная подделка, — настаивал Розенхарт, глядя Бирмейеру в затылок, пока тот читал письмо на маленьком балкончике. — Это ловушка. Они пытаются нас обмануть».

«Нам следует вернуться и обо всем забыть».

Полковник покачал головой и повернулся к нему. Его нездорово-бледное лицо и накрашенные бриллиантином тёмно-седые волосы блестели на солнце. Он надул щёки и отряхнул полы куртки, спасаясь от жары. Розенхарт ничуть не обманулся этими отвлекающими манёврами. Он ответил пристальным взглядом, намеренно прогоняя тревогу из своего сознания. Каждая клеточка Бирмайера источала запах Штази, и Розенхарт на мгновение задумался, как ему удалось провести столько операций на Западе, не будучи арестованным.

«Нет, товарищ доктор, это не подделка. Почерк полностью совпадает с нашими образцами. Мы будем действовать, как приказал бригадный генерал Шварцмеер».

«Но если что-то пойдёт не так, я буду нести ответственность. Вы посадили моего брата в тюрьму, и он будет наказан. Какое же это правосудие?»

Бирмейер улыбнулся, подошел к нему и обнял за плечо.

«Иди, Розенхарт. Послушай, что скажет эта женщина. Мы --">