Джанет Иванович - Денежки дважды имеют значение

хныканье разносились далеко по пустой площадке.

Я еле сдерживалась, чтобы не заерзать на сиденье.

- Черт, - заметил Морелли. - Если они не заездят друг друга, то доведут до шока эту маленькую машинку.

Машина перестала трястись, заурчал мотор, и загорелись фары.

- Черт побери, - сказала я. – Долго это не продолжалось.

Морелли бросился к сиденью пассажира.

– Должно быть, намылился смыться. Подожди, пока вырулит на дорогу, тогда включай огни.

- Прекрасная идея, но я ничего не вижу без фар.

- Ты на стоянке. Что тебе нужно видеть, помимо трех акров пустого щебеночного покрытия?

Я немножко проползла вперед.

- Ты его упустишь, – подначивал Морелли. – Шевелись.

Я увеличила скорость до двадцати миль в час, кося в темноту, вовсю браня Морелли, что не вижу придурка.

Он изобразил кудахтающие звуки, а я надавила на газ.

Раздался громкий скрежет, и «рэнглер» взбрыкнул и потерял контроль. Я нажала на тормоза, и машина мгновенно встала, накренившись с левой стороны под углом тридцать градусов.

Морелли выглянул оценить обстановку.

– Зависла на островке безопасности, – вынес он приговор. – Сдай назад, и все будет в порядке.

Я освободила островок и качнулась на несколько футов. Машина тяжело сдала влево. Морелли снова взглянул, пока я металась на водительском сиденье, брюзжа, ругаясь и бранясь, что послушала его.

- Не повезло, - продолжал действовать мне на нервы Морелли, высунувшись в окно. – Погнула обод, когда задела бордюр. Есть телефон дорожной службы?

- Ты сделал это специально. Ты не хотел, чтобы я поймала твоего гнилого кузена.

- Эй, кексик, не обвиняй меня только потому, что плохо водишь машину.

- Ты подонок, Морелли. Подонок.

Он усмехнулся.

– Лучше будь хорошей девочкой. И я, может, подарю тебе билет на гонки без правил.

Я вытянула телефон из сумки и позвонила Элу в мастерскую. Эл и Рейнжер были приятелями. Днем Эл вел законный бизнес. Полагаю, ночью он разбирал на части украденные машины. Но это не мое дело. Я только хотела, чтобы он поставил на место мой перед.

Часом позже я была уже в пути. Не было смысла гоняться за Кенни Манкузо. Он уже был далеко. Я заглянула в первый попавшийся магазин, купила пинту засоряющего артерии кофейного мороженого и направилась домой.

Жила я в трехэтажном кирпичном доме в паре миль от родителей. Парадная дверь дома открывалась на оживленную улицу, наполненную маленькими магазинчиками, а с задней стороны здание соседствовало с опрятными одноэтажными семейными бунгало.

Моя квартира располагалась с задней стороны дома на втором этаже с видом на парковку. У меня была спальня, одна ванна, маленькая кухня и гостиная, совмещенная с обеденной зоной. Ванна как будто пришла из общества «Партидж Фэмели», и, вследствие временной финансовой напряженки, мою мебель можно было описать как эклектичную – выдумка для снобов, чтобы оправдать полнейшее несовпадение.

Выйдя из лифта, я обнаружила на своем этаже миссис Бестлер с третьего этажа. Миссис Бестлер было восемьдесят три года, и она плохо спала ночью, поэтому гуляла по этажам в качестве разминки.

- Здравствуйте, миссис Бестлер. – поздоровалась я. – Как дела?

- Не на что пожаловаться. Похоже, ты была ночью на работе. Поймала какого-нибудь преступника?

- Нет. Только не сегодня.

- Какая жалость.

- Всегда есть завтра, - обнадежила я, открывая дверь и проскальзывая внутрь.

Мой хомячок Рекс так бегал по колесу, что его лапки сливались в неясное размытое розовое пятно. Я постучала по стеклу в знак приветствия, заставив его сделать моментальную паузу, усики его задергались, сияющие черные глазки настороженно округлились.

- Приветик, Рекс, - сказала я.

Рекс не ответил. У него был молчаливый характер.

Я забросила сумку на кухонную стойку и достала ложку из сушилки. Распечатала контейнер с мороженым и прослушала сообщения на телефоне, пока поглощала мороженое.

Все сообщения были от моей матушки. Она приготовила жареного цыпленка на завтра, мне следовало явиться к обеду. И мне лучше не опаздывать, потому что умер зять Бетти Жаяк, и бабуля Мазур хотела произвести в семь часов смотрины.

Бабуля Мазур читала колонку с некрологами, как описание светских вечеринок. Другие люди входят в деревенские клубы или объединяются в общества. Бург славится похоронными бюро. Если люди прекратят умирать, социальная жизнь в Бурге сойдет на нет.

--">