Наталья Николаевна Александрова - Месть подают холодной

ничего человеческого, он сбил огонь пеной. Но тот, горевший, был еще жив, он остановился на мгновение, круто развернулся и вдруг резко бросился головой в зеркало в углу. Посыпались осколки, тело рухнуло на пол под ноги Виктории Павловне. Куницына вскочила, с ужасом глядя вниз, как вдруг ее остановил стон. Катя прижала руки к лицу, и сквозь пальцы капала кровь. Сердце Виктории глухо ухнуло вниз. Она шагнула на негнущихся ногах и осторожно отняла Катины руки.

Все лицо было залито кровью. «Конец», — поняла Виктория Павловна.

Катя сидела у самого зеркала, и осколки сильно порезали ей лицо. Когда начался этот кошмар, Виктория с Катей из своего угла просто не успели броситься вместе со всеми к выходу, а потом испугались, что затопчут.

Константин Петрович вызывал «скорую».

Милиционеры уже заглядывали в двери — они приехали по специальному сигналу, — охранник нажал кнопку, как только услышал шум и звон бьющейся посуды. Хозяин молча кивнул им на обгорелое тело, вышел в холл, куда помаленьку возвращались выбежавшие посетители — на улице мороз, в феврале месяце долго на свежем воздухе не погуляешь в вечерних туалетах. Константин Петрович окинул взглядом публику, убедился, что все живы-здоровы, если не считать нескольких синяков, растрепанных дамских причесок и порванных колготок. Мужчины держались, в общем, спокойно, кое-кто из дам всхлипывал, размазывая по лицу макияж. Клара стояла у дверей кабинета и дрожала крупной дрожью, из гардероба слышался истерический хохот Дины. Константин Петрович направился к жене, мимоходом залепив Дине пощечину — не слабую и не сильную, как раз такую, от которой она перестала хохотать и очнулась, недоуменно хлопая глазами. Константин Петрович взял жену за руку и отвел в кабинет.

Там он налил ей полстакана коньяку и заставил выпить. Клара перестала дрожать и встрепенулась.

— Кто же его пустил? — недоуменно спрашивала она.

— Об этом после, — процедил муж и вышел.

Молоденький милиционер подступал уже к посетителям с блокнотом, желая записать адреса и фамилии, что вызвало в их рядах ропот недовольства. Многие Кларины клиенты вовсе не желали, чтобы кто-то, а тем более милиция, знал, с кем они ходят по ресторанам, проводят свободное время и обсуждают деловые вопросы.

Константин Петрович сказал вполголоса несколько слов старшему опергруппы, тот кивнул и разрешил свидетелям расходиться. Дина уже полностью пришла в себя и выдавала шубы и дубленки.

Катю пронесли на носилках через холл.

Виктория Павловна оделась и вышла на улицу. Дверь микроавтобуса «скорой» открылась, и выглянул врач.

— Как она?

— Похоже, что глаза не задеты, но на лице сильные порезы.

— Боже! — простонала Виктория Павловна.

— Красивая была? — догадался врач.

Куницына посмотрела на него с немым отчаянием и отошла.

— Вы поедете с нами? — крикнул ей вслед доктор. — Мы сейчас ее в Эрисмана везем.

— Я на своей, — не оборачиваясь, ответила Куницына.

Она села в синюю «тойоту» и тронулась с места, держась на расстоянии от белого микроавтобуса «скорой» и не упуская его из виду.

«Все кончено, — стучало у нее в голове, — значит, не судьба».

Что она может предпринять, чтобы выйти из ситуации с наименьшими потерями? Возможно, она еще успеет сторговаться с Крутицким? Прижав мобильник к уху, она набрала номер.

— Вадим? — она постаралась, чтобы голос ее не дрожал. — Я думаю, мы могли бы договориться насчет завтрашнего…

Виктория послушала, что ответил ей холодный голос, сжала зубы, когда на том конце линии высказались неуважительно, но дождалась-таки, что Крутицкий предложил встретиться через полтора часа и все обсудить.

Куницына проводила глазами микроавтобус «скорой» и решительно развернулась на первом же перекрестке. Дело не терпит, нужно действовать, пока Крутицкий не прослышал о пожаре в ресторане. У нее нет времени разъезжать по больницам. В волнении Куницына не заметила микроавтобус телевизионных новостей, который аккуратно вывернул из тупичка, и оператор уже снимал прямо на ходу и двери ресторана, откуда выходили помятые посетители, и окна в копоти, и милицию, и пожарных, услуги которых были уже без надобности.

Константин Петрович из окна заметил телевизионщиков и расстроился.

— Да это никак Камерный! Принесла его нелегкая…

— Как он всюду успевает? — вздохнула Клара. — Теперь через час весь город знать будет.

— Как успевает? — буркнул муж. — Небось --">