Джанет Иванович - Дай пять

Изумрудного города» или в оригинале "Волшебнике из страны Оз" - Прим.пер.). Маленький человек. Понятно?

С пояса пропищал пейджер. Я посмотрела вниз проверить сообщение, как хлоп. Бриггс захлопнул и закрыл на замок дверь.

- Неудачница, - заявил он из-за двери.

Ну, не все прошло так гладко, как я надеялась. Сейчас у меня был выбор. Я могла выбить дверь и выбить из него дерьмо или ответить матушке. Ничто из этого особенно не привлекало, но я решила препочесть матушку.

Мои родители обитали в жилом районе Трентона по прозванию Бург. Никто по-настоящему никогда не покинет Бург. Можно переселиться хоть в Антарктику, но если родился и вырос в Бурге, то ты «бургер» на всю жизнь. Домики здесь небольшие и до умопомрачения чистенькие. Телевизоры большие и шумные. Парковки узкие. Семьи обширные. Здесь не нужны законы, требующие, чтобы ты убирал совком в пакетик собачье дерьмо. Если твоя собака нагадила на чей-то газон, то на следующее утро эти какашки очутятся на твоем крыльце. Вот так. В Бурге жизнь незамысловатая.

Я поддала газу «бьюику», вырулила со стоянки, направилась в Гамильтон, а оттуда к больнице Святого Франциска. Мои родители жили в паре кварталов за Святым Франциском по Рузвельт-стрит. Их двухквартирный дом был построен в те времена, когда семьям нужна была только одна ванна, а тарелки мыли вручную.

Когда я подъехала к тротуару, матушка стояла в дверях. Плечом к плечу рядом с ней встала бабуля Мазур. Обе невысокие и худенькие, с чертами, намекающими на наличие монгольских предков… наверное, в виде помешанных мародеров.

- Слава Богу, ты здесь, - произнесла матушка, наблюдая, как я выбираюсь из машины и иду к ней. – Что за туфли? Они выглядят, как рабочие ботинки.

- На прошлой неделе Бетти Жаяк, Эмма Гец и я ходили в то местечко, где танцуют мужики, - вмешалась Бабуля, - и у них там было несколько гарцующих парней, выглядевших как рабочие со стройки, так вот на тех парнишках красовались башмаки вроде этих. И потом, понимаешь, они сбрасывают одежду, и все, что у них остается, это вот эти башмаки и маленькие шелковые черные мешочки, прикрывающие их болтающиеся колокольчики.

Матушка сжала губы и перекрестилась.

- Ты мне не рассказывала об этом, - упрекнула она Бабулю.

- Наверное, вылетело из головы. Мы с Бетти и Эммой собирались поиграть в бинго в церкви, но вышло так, что бинго отменилось из-за этих «Рыцарей Колумба», устроивших там какую-то суету. Поэтому мы решили поумирать над мужиками в том новом клубе в центре. - Бабуля толкнула меня локотком. - Я сунула пятерку прямо в один из этих мешочков!

- Боже Святый Иисус Христос! – это сказал папаша, зашелестев газетой в гостиной.

Бабуля Мазур переехала жить к родителям несколько лет назад, когда дедуля отправился сыграть в большой покер на небеса. Матушка приняла это с дочерним смирением. А папаша стал читать периодическое издание «Оружие и амуниция».

- Так в чем дело?- спросила я. – Почему вы мне звонили на пейджер?

- Нам требуется сыщик, - заявила Бабуля.

Матушка закатила глаза и повела меня в кухню.

- Возьми печенье, - предложила она, ставя на маленький, покрытый пластиком кухонный стол банку с печеньем. – Может, стакан молока? Позавтракаешь?

Я открыла банку с печеньем и заглянула внутрь. Рассыпчатое шоколадное. Мое любимое.

- Расскажи ей, - поторопила Бабуля матушку, толкая ее в бок.

- Погоди, вот услышишь, - обратилась Бабуля ко мне. – Это еще та прелесть.

Я подняла брови и посмотрела на матушку.

- У нас семейная проблема, - сказала матушка. – Пропал твой дядюшка Фред. Пошел в магазин и еще не вернулся.

- Когда он ушел?

- В пятницу.

Я не донесла печенья до рта:

- Сегодня же понедельник!

- Разве не чудо? – произнесла Бабуля. – Готова поспорить, его похитили инопланетяне.

Дядюшка Фред был мужем двоюродной сестры бабули Мазур, Мейбл. По моим предположениям, я бы сказала, возраст его пребывал где-то между семьюдесятью и бесконечностью. Стоило людям сгорбиться и покрыться морщинами, как все они становились для меня на одно лицо. Дядюшка Фред – некто, кого я встречала на свадьбах и похоронах, и время от времени в мясной лавке Джиовичинни, где он заказывал четверть фунта мясного хлеба с оливками. Едди Сач, мясник, клал на весы хлеб, а дядюшка Фред говорил: «У вас хлеб в вощеной бумаге. Сколько эта бумага весит? Вы ведь не посчитаете эту вощеную бумагу? Я хочу, чтобы вы вычли из стоимости эту бумагу.»

Я --">