Дарья Александровна Калинина - Мираж в обручальном кольце

меня Катерина.

— Нет, а разве ты этого не помнишь? — удивилась я. — Это же ты у нас все лето в своей Костроме проводишь и из лесу там не вылезаешь. Должна ориентироваться в любом лесу, как у себя дома. Вот напрягись и постарайся вспомнить, где машина.

— Я не помню, — ответила Катя. — Я думала, ты запомнишь.

Мы с ней огляделись по сторонам, и нам стало страшно. Вокруг стояла сплошная стена из деревьев и кустарника. А машины не было. И куда идти, совершенно не понятно.

— Кажется, Серега что-то говорил, будто нужно ориентироваться по солнцу, — неуверенно сказала я.

Задрав голову, мы с укором уставились на тучи, основательно закрывшие солнце.

— По солнцу не получится, — заключила Катерина. — Давай снова орать. Может, парни нас услышат.

Мы орали и орали. И все безрезультатно. Охрипнув, мы присели на корень дерева и начали совещаться.

— Как думаешь, они уже заметили, что мы потерялись? — спросила у меня Катька.

Я прикинула. Прошло всего часа полтора. Обычно Серега спохватывался, что меня нет рядом, на вторые сутки. Об этом я и сказала Кате.

— Значит, они еще нас не ищут, — снова сделала вывод Катька. — Ну что ж, придется спасать себя самим.

— А как? — робко поинтересовалась я. — Просто сидеть и ждать, когда они нас найдут?

— Просто сидеть и ждать холодно, — сказала Катерина. — Уже не лето в конце концов. Сейчас вот еще ничего, а ночью и вовсе заморозки будут.

— Ты думаешь, что мы останемся в лесу до ночи?! — ужаснулась я.

— Не знаю, — покачала Катька головой. — Вообще-то тут места не очень дикие. Думаю, если мы пойдем прямо, то через несколько часов выйдем на какую-нибудь дорогу или к поселку.

И мы пошли. Так как к этому времени мы обе уже охрипли, то кричать мы не могли. Так и шли, молча продираясь сквозь густой подлесок.

На просторном, огороженном глухим деревянным забором участке стоял дом. Даже не дом, а целая усадьба. Тут было практически все, что нужно для комфортной жизни в загородном доме. Да не практически, а просто все. Тут была сауна, и была русская баня. В доме паровое отопление и плюс к нему полы с подогревом. В окнах стояли тройные стеклопакеты, а весь дом был очень нарядно отделан снаружи светлым пластиком. Вдобавок зеленая крыша из финской черепицы и витые чугунные решетки, перила и оградки повсюду, где это было уместно.

В саду сделаны дорожки, усыпанные гравием и обрамленные газоном, который даже в осеннюю пору еще сохранял изумрудную зелень. Вдоль дорожек росли декоративные растения. А через маленький ручей, который, протекая по участку, скрывался в лесу, был перекинут изящный деревянный мостик с чугунными витыми перилами.

Кроме двух этажей, в доме был еще цокольный, который использовался под гараж сразу на несколько машин. Со всех сторон дом окружал лес. Обычно во дворе было тихо, но сегодня тяжелым воротам с чугунным литьем поверху пришлось изрядно потрудиться. В который уже раз в них въезжали все новые машины. Всего въехало уже пять машин, три из которых удалось разместить в гараже, а вдалеке слышался шум еще одной. Она должна была стать последней.

Хозяин дома, высокий мужчина лет сорока, худощавый и смуглый от того южного загара, который возможно приобрести, только регулярно отдыхая не северней Средиземного моря, вышел встречать последнего гостя.

— Анатолий! Толя! — воскликнул он, раскрывая объятия маленькому черноволосому мужчине в очках. — Ты ли это?

— Я, — смущенно поправляя очки, ответил упитанный Толя. — Позволь познакомить тебя с моей новой подругой. Это Настя. Настя — а это мой старинный друг Валентин.

Стоило Насте выйти из машины и встать рядом со своим спутником, как сразу же стало ясно, что Толе она не пара. Девушка была на целую голову выше. Но не это даже главное. На Толю она смотрела сверху вниз не только буквально, но и фигурально выражаясь. Легкое презрение, с каким она смотрела на спутника, сменилось в ее глазах откровенным интересом, когда она увидела встречающего их хозяина дома.

— Настя, — слегка зардевшись, представилась девушка, протягивая хозяину руку.

— Валентин, — сказал тот и, задержав в своей руку Насти, пригладил свободной рукой свои волнистые каштановые волосы.

Этот знак между старыми друзьями означал:

«Ну, ты и телку оторвал! Одобряю выбор!»

Увидев это, Толя неожиданно нахмурился и поморщился.

— Да будет тебе, Валька. Настя — моя невеста, — без дальнейших проволочек --">