Журнал «Красная Бурда» - Несчастливый билет

человек сто, в то время как троллейбус был рассчитан всего на семьдесят шесть сидячих и стоячих мест.

Михаил закурил и задумался.

К действительности его вернул лёгкий хлопок по плечу.

— А? Что? — встрепенулся Орлов.

— Я говорю, там люди просят заднюю дверь закрыть, — доложил сержант Шнурко, — а то держаться очень трудно.

— Ах, да-да, закройте, конечно, — рассеянно пробормотал Михаил. — Ну и, там, чаю, что ли, распорядитесь...

Орлов выбросил сигарету в форточку и повернулся к убитому. Труп уже был обведён аккуратной меловой чертой. Эксперт Ниночка Круглова уже «колдовала» над убитым, негромко напевая себе под нос. Что-то привлекло внимание следователя. Конечно! Аппетитная Ниночкина задница уже давно не давала ему покоя. «Даже под пальто», — заметил он и усмехнулся. Затем, мотнув головой, словно стряхивая наваждение, спросил:

— Когда наступила смерть?

— Смерть, Мишенька, всегда наступает не вовремя, — Круглова еле заметно улыбнулась одними глазами, — а если тебе действительно интересно — тридцать-сорок пять минут назад.

— Свежачок... А пассажиры нервничают. Заканчивайте здесь. А я к ним пойду, а то гикнется ещё кто-нибудь от нервных потрясений, и ладно бы убийца, а если свидетель важный?

Орлов повернулся к пассажирам. Передняя половина салона была свободна, зато сзади люди стояли, тесно прижавшись друг к другу, некоторые сидели по пять-шесть человек на одном сидении. И только у средней двери сидела, обнявшись, влюблённая парочка. Ни на кого не обращая внимания, они жадно целовались взасос. По подбородкам у молодых людей бежали слюни...

Глядя на них, Орлов неприязненно подумал: «Вот из-за таких равнодушных и гибнут люди...»

В полутора метрах от убитого сидела молодая женщина с годовалым ребёнком на коленях. «Маловероятно, чтобы мамаша с ребёнком были убийцами, — подумал следователь, — Хотя... всякое бывает».

— Так, граждане пассажиры, — громко произнёс он вслух. — Следствию нужна ваша помощь. Кто из вас убил кондуктора? Не спешите, вспомните хорошенько!..

Повисла тяжёлая пауза. Слышно было, как в салоне работает печка.

— Шнурко, попросите водителя, чтобы печку выключил, — распорядился Орлов, — а то ведь через пару часов пахнуть начнёт!

— Хорошо, что сейчас зима, — отозвалась Круглова.

— Как через пару часов?! — заволновался какой-то очкарик. — Я не могу так долго тут сидеть, мне надо идти!

— Всем надо идти! — возразил ему из кто-то из пассажиров.

— Я на концерт опаздываю!

— Все на концерт опаздывают!

— Я директор филармонии!

— А я этот... как его... Спиваков! — сказал какой-то краснорожий бугай, сидевший один на двойном сидении, и громко заржал.

— Между прочим, — перекрывая ржание, строго произнёс Орлов, — между прочим, мы вообще имеем право задержать вас в этом троллейбусе сроком до тридцати суток!

По салону прокатился возмущённый ропот. Ребёнок на руках у женщины зашёлся плачем, она принялась его успокаивать, приговаривая:

— Ну тише, Васенька, тише! Ну посмотри, никто не плачет, один ты плачешь! Вон видишь, дядя лежит тихонько. Ему больно было, а он не заплакал, и ты не плачь!..

— Вот до чего нас довела эта демократия, — раздался голос старушки с авоськой пустых бутылок. — Раньше такого не было. Раньше как было? Никаких тебе кондукторов. Совесть была лучшим контролёром!..

— Успокойтесь, гражданочка, успокойтесь, — сказал Орлов, — мы обязательно запишем вашу версию. Сержант занесите в протокол: «Банду Ельцина под суд!» Да, «под суд», записал? Успокойтесь, гражданочка!

Но старушка не унималась.

— Надо выходить на улицу, иначе ничего не изменится, и будем ездить с убитыми кондукторами, товарищи! Вставайте под знамя борьбы! Вставайте, товарищи!

Краснорожий парень снова заржал.

— Эх ты, боров! — накинулась на него старуха. — Чем смеяться, лучше уступил бы место старому человеку!

— Не могу, — парень дурашливо развел руками, — следователь просил всех оставаться на своих местах!

— Тихо! — крикнул следователь. — Я сказал, что мы можем вас задержать! Но мы можем вас и отпустить, если вы своими правдивыми показаниями поможете следствию.

— Вот вы, гражданин, — обратился следователь к подтянутому мужчине с лыжами в руках, — вы не заметили ничего странного в поведении кондуктора?

— Заметил, заметил, как же! — с готовностью закивал лыжник. — В его поведении не было никакой логики!

— Что вы имеете в виду?

— Он был какой-то... рассеянный, что ли... На вопросы отвечал --">