Валентина Алексеевна Андреева - Праздник покойной души

ее одиночке. Ответом были приглушенные рыдания.

В половине первого она вышла на волю. Но назвать ее счастливой я бы не рискнула. Вполне понятно: Наталья горела желанием срочно свести счеты со службой лифтового хозяйства. Бригада ремонтников свое уже получила, мы тоже, поэтому все быстренько и заслуженно разошлись. Как раз при входе в свою квартиру Степан Иванович вспомнил забытые анекдоты и захохотал. Анастас Иванович, женщина крупная телом и нежная душой, вполне ласково толканула его вперед. Судя по грохоту, остановился он, скорее всего, у кухонного окна, по пути прихватив кое-какую мебель.

Позднее возвращение Натальи в эту пятницу было вполне оправданно. Дней десять назад в переполненном троллейбусе она случайно не поделила место с какой-то мымрой, на поверку оказавшейся старой знакомой по прежнему месту жительства. Свою бывшую комнату в коммунальной квартире, где проживало четыре семьи, Наталья всегда вспоминала с тихой грустью, мечтая хоть одним глазком взглянуть на дом, где прошли ее детство и юность. Воспоминания заканчивались одинаково: подруга в ностальгическом порыве представляла свое возвращение в житейскую коммуну, да так явственно, что пугалась до потери сознания. Иначе чем же объяснить дикие движения ее рук, будто отталкивающих воображаемое видение, и отчаянные вопли: «Ни за что!!!»

Не дожидаясь ликвидации коммунального жилья как явления, противоречащего нынешнему уровню развития общества, семья Кузнецовых приобрела кооперативную квартиру и, тепло простившись с соседями, выехала на новое место жительства. Первое время еще перезванивались. В основном с Милочкой – Людмилой Станиславовной Угрюмцевой, тогда еще Дашковской, хорошо воспитанной дочерью хорошо воспитанных соседей из двадцатиметровки и ровесницей Натальи. Со временем звонки стали реже, а потом и вообще иссякли.

Мир, как известно, тесен. Судьба свела бывших соседок по коммуналке на одном сиденье троллейбуса тридцать первого маршрута. Процесс раздора быстро трансформировался в радостное узнавание. Жавшийся к окну мужичок с объемной пластиковой сумкой, не выдержав именно второй стадии встречи, добровольно освободил свое место.

Наталья услышала много нового и интересного. Дом как стоял, так и стоит. Их коммуналку давно расселили. В настоящее время единственной хозяйкой четырехкомнатных хором с потолками в три метра двадцать сантиметров и восемнадцатиметровой кухней является Милочка. Вместе с ней проживает взрослая дочь Марина, которую друзья в последние полгода почему-то называют Нэнси, и… собственно, все. Бывший муж, лупоглазый Эдичка из соседнего дома, он же Эд, он же Эдик и Эдуард Вениаминович Угрюмцев, в поисках более счастливой семейной жизни со временем забрел так далеко, что про его существование забыла не только Милочка, но и три последующие жены. Жаль только, что земля круглая: лет пять назад Эдик вновь начал свое вращение по жизненному кругу, усиленно пытаясь вернуться в самую первую семью.

У Милочки был собственный магазин готового платья плюс ателье, существовавшее при нем же. Денег вполне хватало. Наталья, оценив соболий полушубок Милочки, решила, что та не врет. Вот только почему бы ей при ее положении не возить свою шубу и себя в ней на личном транспорте? К примеру, на «Шкоде». Но задать бывшей соседке интересующий ее вопрос Наталья не успела. Милочка расстроенно пояснила, что по дороге на работу сломалась машина. Водителю пришлось вызвать техпомощь. Машину забрали в ремонт, вот бедной Милочке и пришлось добираться до места в таких варварских условиях.

– А я зимой вообще не езжу на своей «Шкоде», прекрасно обхожусь общественным транспортом, – заявила Наталья. – Так хоть какое-то общение с людьми. Масса впечатлений! Одним словом – жизнь! Во всех ее проявлениях.

Как назло, рядом примостилось одно из таких проявлений. Правда, дурно пахнущее. Мотающаяся на поручне молодая пьяная бомжиха норовила стать Наташке родной дочерью. Время от времени она отпускала поручень и заваливалась ей на грудь. Наталье это надоело быстрей, чем бомжихе подниматься. В очередной раз стряхнув невменяемую девушку с себя, подруга помогла ей улечься в проходе поудобнее и тем самым перевела стрелки на других пассажиров. В троллейбусе разгорелась дискуссия: выкинуть девицу на мороз или дать ей выспаться. Может, человеком проснется. Чем дело кончилось, не известно. Наташке надо было выходить, и она второпях обменялась с --">