Дарья Аркадьевна Донцова - Сон дядюшки Фрейда

– Неужели? – усомнилась я.

– Они еще могут потолочное покрытие отвернуть и в мусорной корзинке пошарить, – добавила хозяйка вагона.

– Ну кому может прийти в голову засунуть еду в мусор? – пожала я плечами.

Татьяна прищурилась.

– Люди разные, у вас всего пара пакетов сырку да колбаски, а у некоторых сто тысяч евро в пачках. Был у нас случай, когда такую сумму пассажир в сортире в использованной туалетной бумаге зарыл.

– И куда деть индюшатину? – загрустила я.

– Ой, приехали, – засуетилась проводница и пошла к двери.

Я живо вытащила пакет с едой, сунула его под одеяло, села на полку и положила на продукты айпад. Если таможеннники велят поднять плед, я останусь без ужина. Но ведь они могут и не сделать этого.

Вскоре из тамбура послышался хриплый бас.

– Здравствуйте. Сколько пассажиров?

– Всего двое, – зачастила Таня, – женщины.

Я наклонилась к мини-пигу.

– Роджер! Таможня! Полиция! Умри.

Поросенок закрыл глаза и свалился на бок. Я сунула его к кульку с харчами и увидела, как в купе входит мужчина средних лет.

– Добрый день, – сурово произнес он. – Алкоголь, сигареты?

– Не пью и не курю, – отрапортовала я.

– Встаньте, – попросил досмотрщик.

Я покорно поднялась, таможенник опустил верхнюю полку, потом открыл шкаф, заглянул в туалет, приподнял одеяло и крякнул:

– Животное. Предъявите ветпаспорт.

Я похолодела: сейчас он отнимет Роджера! Бедного поросенка запихнут в карантин, неизвестно, сколько времени он проведет в изоляции. Навряд ли хрюшке там будут давать виноград, до которого мини-пиг оказался большим охотником. Примерно за час до границы Роджи увидел, что я вымыла кисть кишмиша, невероятно оживился и с огромным аппетитом слопал почти все ягоды.

– Документы на собаку, – повысил голос офицер.

– Андрей, я в служебный вагон, – сообщил его коллега, проходя мимо моего купе.

Я решила потянуть время, а заодно изобразить настоящую блондинку, авось Андрею надоест беседовать с дурочкой и он уйдет.

– Это не песик, посмотрите на нос.

Таможенник уперся в меня пристальным взглядом.

– А что с вашим носом?

Я глупо захихикала.

– Я про него! Видите пятачок? У песиков их не бывает.

Но Андрей не попался на мою удочку.

– Где ветпаспорт на свинью?

– Это поросеночек.

– Документ!!!

– Удостоверения личности нет, потому что… – завела я, так и не сумев придумать причину отсутствия паспорта, – нет… совсем нет… абсолютно… потому что…

– Потому – что? – перебил меня таможенник.

– Он умер, – лихо соврала я. – Зачем трупу паспорт?

Андрей свел брови в одну линию.

– Труп свиньи нельзя перевозить в купе. Мертвец следует в багажном вагоне, в гробу или в спецупаковке. Должно быть разрешение на перевозку покойника. Покажите его!

– Вы меня неправильно поняли, – начала выкручиваться я, – вернее, вы очень умный, это я неправильно выразилась, Роджер скончался, но не до конца.

– Не понимаю, – еще сильнее нахмурился представитель таможни.

– С одной стороны, он жив, а с другой – уже нет, – заюлила я. – Паспорт не могут дать, потому как организм более не функционирует, а покойником Роджи не признают, поскольку он… он… он…

– Он? – повторил Андрей. – Он что?

– Чучело! – выпалила я. – Вроде мумии поросенка.

– Чучело? – повторил досмотрщик и пощупал Роджера. – Оно не пустое внутри.

– Конечно, – кивнула я, – шкуру всегда чем-нибудь набивают.

– И теплое, – договорил Андрей, – чучела не такие. У моего тестя в гостиной стоит лиса, она холодная.

Я опять включила блондинку.

– Замороженная?

– Нет, – возразил Андрей, – не ледяная, просто прохладная, ваша свинья намного теплее, и она дышит. Видите, грудь поднимается-опускается.

Из-за горячего желания спасти Роджи от карантина во мне пробудилась буйная фантазия.

– Ну конечно, поросенок шевелится. Говорила же вам, он жив и мертв одновременно, это новое слово в чучелостроительстве, полная имитация реально существующего организма, внутри спрятан моторчик, который никогда не ломается.

– Вечного двигателя не существует, – возразил дотошный досмотрщик.

Но я была начеку.

– Я говорю о так называемой атомной батарейке, она рассчитана --">