Картер Браун - Мэвис и супершпионы

и ведете себя по-хамски. Что произошло? Выпили лишнего?

На лице брюнета появилась мрачная гримаса.

— Дура, — процедил он сквозь зубы. — Или ты начнешь говорить, или я вышибу из твоей головенки мозги. Выбирай сама, времени мало.

— Неприлично девушке говорить о себе первой, — я надула губки. — Тем более, что вы даже не представились.

Он сморщился, словно раскусил гнилой орех. Я услышала, как брюнет бормочет:

— Не люблю бить женщин, но придется...

Он быстро подошел, его рука протянулась ко мне, чтобы ударить. Конечно, где ему было знать о моих талантах! Двумя руками я ухватила мерзавца за запястье, потянула, развернулась и сложилась пополам. Я проделала это столь молниеносно, что бедняга не успел даже глазом моргнуть, как кувыркнулся через голову и грохнулся на пол. Я тотчас, как кавалерист, вскочила на соседа, сняла с ноги туфельку и что есть силы ударила по лбу каблуком. Надо сказать, что всем каблукам лично я предпочитаю «гвоздики».

— Меня зовут Мэвис Зейдлиц, — спокойно сказала я. — А вас?

«Животное» подо мной застонало, захрюкало и выдавило:

— Фрэнк Жордан.

— Сексуальный маньяк? — уточнила я.

— Слезьте, пожалуйста...

Я ударила брюнета каблуком-гвоздиком еще раз, чтобы он сосредоточился.

Вместо этого Фрэнк Жордан заплакал:

— Не бейте меня...

— А вы отвечайте, когда вас спрашивают!

— У меня в голове — дыра... Сейчас потекут мозги...

Смотреть на этого хлюпика было противно. Как я могла увлечься им?!

— Кто вы, мистер Жордан?

— Я не маньяк! — завопил он, увидев, что я снова поднимаю свою туфельку. — Это вы — самая что ни на есть маньячка. Уселась сверху и...

— Что за намеки? Что за гнусность?! Сначала он преследует меня и рассматривает в свою трубу, потом врывается и хочет избить, а теперь утверждает, что это не он домогался меня, а я домогаюсь его! Вот сейчас как дам!..

— Ой! Не надо! Я все понял: вы думали, что я хочу с вами познакомиться... Но нет... Это же так глупо. Я не могу поверить... Вы наверняка работаете на немцев или русских!

Меня охладили и озадачили слова Фрэнка Жордана.

— Я действительно работаю, — не отрицала я. — Но это частное сыскное агентство, и оно находится в Лос-Анджелесе. А в Риме я провожу свой отпуск.

— Рим... Лос-Анджелес... Париж... Берлин...

— Ладно, не изображайте из себя дебила, — заявила я и подняла руку с туфлей. — Говорите: зачем и почему вы ворвались в мой номер и хотели меня избить?

— Вы работаете в частном сыскном агентстве? — недоверчиво переспросил брюнет, пыхтя и отдуваясь.

— Да, но сейчас я от-ды-ха-ю. — Я говорила по слогам, чтобы этот недоносок понял наконец: у меня отпуск. — Я провожу свой отпуск в Риме... А вы, случайно, не занимаетесь частным сыском, как мы с Джонни Рио? Кстати, Джонни — мой младший компаньон.

— Может, и занимаюсь, — рассеянно ответил Фрэнк. — Не продолжить ли нам разговор в вертикальном положении? — Он нервно хохотнул. — Конечно, я не против, чтобы... хм... хорошенькая блондинка сидела на мне верхом, однако... Сами понимаете, в таком состоянии как-то неловко говорить о делах.

Он был прав.

— Ладно, — кивнула я. — Не стану оказывать на вас давление.

И встала.

Фрэнк Жордан тут же оживился.

— Но-но! — прикрикнула я. — И не думайте о реванше. Я ведь могу ненароком сбросить вас с балкона прямо в фонтан. Представляете, сколько будет брызг! Мы ведь находимся на пятом этаже. Или вы не верите в такую возможность?

— Верю, — честно признался Фрэнк.

Он медленно поднялся и прислонился к стене.

— Скажите, Мэвис... Вы ведь в отпуске. Но почему вас так заинтересовал мой, как вы выразились, «телескоп»?

Тут я должна была покраснеть, но не сделала этого. Что толку запирать конюшню, когда украли всех лошадей?

— Я заинтересовалась не «телескопом», а вами. Понятно?

— Мной? Э... В каком качестве?

— В этом самом... Мужском.

Фрэнк Жордан шлепнулся на стул и недоверчиво уставился на меня.

— Когда мы вчера случайно столкнулись с вами, я поняла, что вы американец, а значит, можете составить мне компанию в этом непонятном городе. Мне представилось, как мы сидим, болтаем о том, о сем...

— О том, о сем... — повторил он и вдруг стал яростно тереть свой лоб, в который я только что вдалбливала правила хорошего тона. — Ну, разумеется, вы не можете работать ни на немцев, ни на русских! С такими мозгами это было бы просто смешно!

— Оставьте мою голову в покое, — строго сказала я. — Подумайте о своей. Мой каблук --">