Людмила Васильевна Ситникова - Прайс на прекрасного принца

остановилось у двухэтажного дома. Вручив мужику деньги, Розалия прохрипела:

– Подожди нас. Мы быстро.

Ничего не ответив, водитель выключил радио.

На улице вовсю свирепствовала непогода. Разыгравшаяся метель грозила перерасти в настоящий буран.

Подняв воротник шубы, свекровь огляделась.

– Твою мать! Куда мы приехали? Это же какой-то необитаемый остров!

Недалеко от дома расположились каменные сараи, вдали виднелась ферма, а чуть левее брал свое начало густой лес.

В доме, где проживала старуха, имелось два подъезда. Толкнув Розалию в бок, Катка спросила:

– Нам в какой?

– В первый, – уверенно ответила Розалия и потопала по заснеженной дороге.

Надо заметить, шла она с большим трудом. Впрочем, ничего удивительного. Если вы в сапогах на двенадцатисантиметровой шпильке шествуете по сугробам, вам вряд ли можно позавидовать.

Преодолев расстояние от такси до первого подъезда, свекрища смачно выругалась.

– Несправедливость! Вопиющая бестактность! Иван Сусанин так не страдал. Я вспотела! У меня болит нога! Растрепалась прическа!

Катарина хранила партизанское молчание. Перспектива попасть под горячую руку свекрови ей ох как не улыбалась.

Остановившись у квартиры с номером один, Розалия позвонила.

– Надо же, у них даже звонки есть. Я думала, придется долбить в дверь ногой.

Мужик с помятым лицом нарисовался на пороге спустя минуту. Обозрев непрошеных гостей, он прищурил близорукие глаза и спросил:

– К кому приперлись?

Катка хотела ответить, но Розалия, как всегда, ее опередила. Улыбнувшись своей фирменной улыбочкой под кодовым названием «Гламур номер пять», она ляпнула:

– Вы баба Света?

Очевидно, так дядьку не оскорблял еще никто и никогда. Вытянув лицо, он начал вспоминать все известные слова, которые частенько можно прочитать на заборах.

Свекрища в долгу не осталась. Уж кто-кто, а Розалия Станиславовна по праву могла бы считаться мастером по отборным ругательствам. Она способна послать человека так далеко, что, пока он сам не поймет, куда именно его послали, пройдет достаточно много времени, чтобы свекрища сделала ноги.

Вволю насквернословившись, мужик махнул рукой:

– Бабка на втором этаже живет. Валите отсюда!

– Так бы сразу и сказал. – Розалия кокетливо поправила прическу. – Ката, поднимаемся.

Баба Света оказалась добродушной пышкой лет семидесяти. Ее круглое лицо, на котором, к слову сказать, не имелось ни единой морщинки, засияло при виде визитеров.

– Доброго вам вечерочка, – запищала Катка. – Мы из Москвы…

– Ах, мои родненькие! А я думала, вы сегодня не приедете. На улице-то снегопад какой. Ну, проходите, проходите в квартирку, не стойте на лестнице.

В узенькой прихожке баба Света запела соловьем:

– Давайте свои шубки, девоньки. Снимайте сапожки, суйте ножки в тапочки и добро пожаловать в кухоньку. Вы приехали вовремя, сейчас чайку попьем с малиновым вареньицем.

– Нам некогда, внизу нас ждет машина.

– Ката! – свекровь сверкнула глазами. – Как ты смеешь так себя вести? В хороших домах не принято приступать к делам, не испив чая.

– Верно ваша матушка говорит, – закивала Светлана.

Розалия Станиславовна замерла.

– Матушка? – Она театрально начала осматриваться вокруг. – Чья матушка? Я не вижу никакой матушки.

– А разве эта девочка не ваша доченька?

– Нет! Эта девочка – моя… сестра. Младшая!

Баба Света на мгновенье остановила взгляд на руках свекрови, затем быстро посмотрела на руки Копейкиной и удовлетворенно закивала:

– Ну конечно же, сестра. Простите, бога ради. Не разглядела сразу.

В кухне Катка напомнила Розалии об ожидающем их внизу такси.

– Никуда он не денется. Мы ему за это деньги платим, – шикнула свекрища.

Поставив перед гостями чашки с напитком и вазочки с вареньем, баба Света виновато спросила:

– Уж не серчайте на меня, но кому из вас мое средство понадобилось?

Катарина видела – бабка придуривается. Она прекрасно поняла, какой именно дамочке взбрело в голову притащиться из столицы за чудо-настойками, но по непонятным причинам решила прикинуться дурочкой.

– Омолодиться решила я, – протянула свекровь, отправляя в рот ложку варенья. – Конечно, еще рановато об этом думать, но я решила подстраховаться.

– Вы великолепно выглядите.

– Знаю, но возраст иногда о себе напоминает. Все-таки сорок два года – это далеко не двадцать.

Баба Света поперхнулась.

Похлопав ее по спине – а Розалия хлопала --">