Элизабет Питерс - Последний верблюд умер в полдень

сказала я.
– Да. Спасибо за то, что остановила меня, Пибоди. Наверное, спасибо... Но где, дьявол всех побери, эта девчонка? Придётся искать её, если она не появится в ближайшее время.
– Я здесь, – ответил милый, знакомый голос. Всадник, чьё мгновенное вмешательство так выручило нас, откинул капюшон своей накидки, и звёздный свет заиграл на туго заплетённых косах. – Рамзес предложил мне переодеться, чтобы я смогла исчезнуть незаметно, – продолжала Нефрет, взирая сверху вниз на Рамзеса, который привалился к передней ноге верблюда и смотрел на девушку с каким-то особенно тошнотворным выражением. – Если бы не его мудрый совет, я не смогла бы ускользнуть. Но торопитесь! Нельзя задерживаться, рассвет придёт раньше, чем хотелось бы нам.
– Совершенно верно, моя дорогая, – произнёс Эмерсон, отрывая Рамзеса от верблюжьей ноги и бросая его в седло. Он безвольно болтался, будто сломанная кукла. – Готова, Пибоди? Чудесно. Я очень рад, что ты с нами, молодая леди. Что это был за крюк, которым ты так ловко зацепила руку убл… мерзавца?
Из складок халата Нефрет извлекла странный предмет. Пришлось взглянуть дважды, чтобы распознать его – скипетр-крюк фараонов Древнего Египта и бога Осириса в его ипостаси царя мёртвых.
– Я забрала все артефакты, которые смогла, – хладнокровно сказала она. – Считаю, что вас заинтересует их изучение.
Лишившись дара речи, Эмерсон просиял в молчаливом восхищении. Теперь и он уподобился Рамзесу. Я резко ударила своего верблюда. Ворча и шатаясь, он двинулся вперёд. Остальные ехали за мной. Великие скалы, скрывавшие вход, откатились в сторону, и караван вышел на извилистую дорогу, пролегавшую через внешнее кольцо скал. Фантастические горные строения ограничивали путь по сторонам, но над головой ярко сияли звёзды, и сильный ночной ветер ласкал мои щёки.
Свободны! Мы были свободны! Впереди лежала пустыня со всеми её опасностями, и цивилизация – с ещё бóльшими опасностями. Но странные предчувствия, охватившие меня, не имели к этим бедам никакого отношения. Меня утешало одно: из всех, кого я когда-либо встречала, Нефрет была единственной, кто оказался в состоянии заставить Рамзеса онеметь. Оставалось только надеяться, что такое положение вещей сохранится и впредь.






--">