Дарья Аркадьевна Донцова - Лазурный берег болота

мальчики.

– Что ветеринар сказал? – завел светскую беседу Димон, когда на столе появилась еда.

– У Роки желудочные колики, ему выписали таблетки, у Мози аллергия, тоже пилюли, плюс капли в уши, свечку в задницу, у Альберта Кузьмича запор, – отчиталась домработница.

– Приятного нам аппетита, – хмыкнул Димон. – Коту клизму ставить надо?

Я сразу поняла, что приятель шутит, но Бровкина восприняла его вопрос всерьез.

– Коту выписали лекарство, мы его заказали. Когда после работы домой поедете, возьмите в аптеке, должны привезти.

– Непременно, – пообещала я.

Глава вторая

– Меня зовут Вероника Олеговна Каменева, – представилась худенькая женщина.

– Слушаем вас, – сказал Иван Никифорович.

– Никто не знает, что я к вам направилась, – понизила голос дама, – мой визит – секрет от всех членов семьи.

– Мы не распространяем информацию о клиентах, даже если об этом попросят ближайшие родственники, – уточнил Димон.

– Не сомневаюсь в вашем умении хранить тайну, – испуганно произнесла Вероника, – извините, не хотела вас обидеть. Я нервничаю. Понимаете… Ох, не знаю, как начать!

– У вас неприятность? – участливо осведомилась я. – Что послужило поводом для визита к нам?

– Дети считают меня сумасшедшей, – пробормотала посетительница. – Но разве я похожа на психиатрическую больную? Выгляжу глупо? Или нацепила на голову миску для салата?

– Вы прекрасно выглядите, – заверила я.

– Психи подчас выглядят намного нормальнее нас, – пожал плечами Димон, – с виду просто профессор, ведет себя, как английский лорд. А потом, бумс, в мозгу у него перемкнуло, и он воткнул нож в горло соседу по вагону метро.

Я пнула Коробка под столом ногой.

– Мои слова к вам не относятся, – приятель живо дал задний ход, – просто я хотел обратить внимание на то, что внешний вид и поведение не всегда совпадают.

Я опять стукнула Димона ногой.

– Все, – шепнул он, – я замолк навеки.

– Мой покойный муж Николай Петрович имел медицинское образование, – продолжала посетительница, – он считался одним из лучших психотерапевтов. Потом изменил направление работы, стал крупнейшим специалистом по лжи.

– Простите? – спросила я. – Что такое лжа?

– Ложь, – улыбнулась гостья.

Димон мигом забыл о своем обещании молчать:

– Ваш супруг лучше всех врал?

Вероника засмеялась:

– Нет. Хотя, как все люди, Коля мог сказать неправду, но только посторонним. Дома он никого никогда не обманывал. Николая просили участвовать в переговорах, он изображал сотрудника или помощника человека, который вел беседу. А после, когда собеседники уходили, муж объяснял, где и когда предполагаемый партнер слукавил.

– Ух ты! Нам такой специалист очень нужен, – восхитился Коробков.

– Муж создал сеть медцентров, где занимались только психологическими проблемами. Он всегда много работал, помогал людям, брал бесплатных пациентов, – перечисляла Вероника. – Мы с ним учились вместе. Николенька пришел в восьмом классе в школу, я его увидела, и все. Любовь с первого взгляда на всю жизнь. У нас четверо детей. Было. Сейчас только трое. Поэтому я к вам пришла.

Вероника сцепила пальцы в замок.

– Я нервничаю. Илюша, старший сын, считает, что у меня после смерти мужа ум за разум заехал. Рита, его жена, Марта и Лиза, наши дочери и зять, – все того же мнения. Я вчера перед ними на коленях стояла. В прямом смысле слова, не в фигуральном, плакала, умоляла: «Дети, не живите во флигеле, не надо. Вам дома мало? Не занимайте половину отца». Да я и вещи Николеньки не убирала. Это глупо. Муж умер. Кому нужны его костюмы, рубашки, галстуки? Если хотят, дети могут в мою вотчину перебраться, а я к ним перееду.

Вероника прижала руки к груди.

– Но когда я сделала это предложение, они все засмеялись. Понимаете?

– Пока не очень, – признался Иван Никифорович.

– Они все засмеялись, – повторила вдова, – даже мартышечка тихо так хихикнула. А уж мартышечка всегда на моей стороне. Но даже она… Вот. Поэтому я здесь.

Каменева замолчала.

Первым решил разобраться в ворохе непонятных сведений Димон:

– У вас живет обезьянка?

На лице гостьи впервые мелькнула слабая улыбка.

– Мартышечкой мы зовем Марту. Она наша приемная дочь. Однажды Николая Петровича попросили присутствовать при беседе с директрисой детдома, которую подозревали в нехороших делах. Все обставили, как визит --">