ей было нечего. Мужичок был совершенно прав, домик в первую очередь понравился Инге своей нарядностью и внутренней опрятностью, а вовсе не какими-то другими качествами. Когда они с Залесным начали выбирать себе резиденцию для загородного отдыха, то пересмотрели множество вариантов. И откровенно говоря, те дома, который были им по карману, чаще всего и выглядели не ахти, и внутри пахли неприятно — плесенью, старыми тряпками, одиночеством, болезнями и даже смертью.

Но этот домик и изнутри был опрятным, и снаружи радовал глаз. Поэтому, обсудив с Залесным все «за» и «против», они остановили свой выбор именно на нем, оформили документы, заплатили деньги и совершили сделку, как теперь выяснилось, совершенно напрасно. Под домом оказалось нечто такое, что новых его хозяев совсем не радовало.

— Продавайте вы этот дом к чертовой бабушке, — гудел между тем мужичок. — Вот мой вам совет, продавайте! Хотя бы деньги свои назад получите. А то ведь, как рванет, ничего от дома не останется.

— Нет, мы так не можем, — покачала головой Инга. — Как это — продать заведомо негодный товар?

— Ну, вам-то ведь его продали?

— Наверное, хозяева не знали о том, что находится под домом.

— Как же, — хмыкнул мужичок. — Все они знали. И мой вам совет: не хотите продавать — верните прежним хозяевам.

— Как это — верните?

— А очень просто! Товар-то негодный! Вот пусть деньги вам назад и возвращают.

И видя, что Инга с Залесным не торопятся с ним соглашаться, он воскликнул:

— Да вы сами-то посмотрите! Тут у вас уже и радиация поперла. Вон глядите!

И он продемонстрировал дозиметр, как-то и впрямь подозрительно потрескивающий. Инга не разбиралась в технике и не знала, как обращаться со счетчиком Гейгера. Но Залесный явно знал. И его лицо, когда он взглянул на показания прибора, омрачилось еще больше. Что бы ни находилось под домом, оно однозначно было опасным для окружающих.

— Откуда же радиация взялась?

Постановление о создании атомной бомбы в Советском Союзе впервые прозвучало 11 февраля 1943 года. И только в самом конце войны, уже после разгрома Германии, нашим удалось раздобыть несколько тонн обогащенного урана. Но это было, когда линия фронта переместилась далеко на запад от этих мест.

— А всю войну разработки в отношении радиоактивных материалов и их использования в военных целях активно велись.

— Но ядерные снаряды у нас в стране появились уже значительно позднее.

— А металлы-то радиоактивные уже и во время войны были! — войдя в раж, упорно не сдавался мужик. — И я вам точно скажу, в войну было все для фронта, все для победы. И металл для литья простых снарядов и другой военной техники какой придется использовали, не смотрели особо, идет от него излучение или нет. Могли и радиоактивный использовать.

И сделав огромные глаза, он воскликнул:

— Страшно даже подумать, что может находиться у вас под домом! Говорю вам: продайте или верните дом прежним хозяевам. Вы ведь недавно его купили?

— Всего год назад.

— Вот и верните! В течение трех лет можно оспорить любую сделку.

Инга вновь с сочувствием взглянула на своего любимого мужчину. Ей лучше других было известно, как долго Залесный шел к этой покупке и как много сил вложил в нее. Конечно, Инга тоже старалась и помогала ему по мере своих сил, но основные заботы, связанные с выбором дома, его оформлением и последующим благоустройством все же легли именно на плечи ее гражданского мужа.

Вообще, мысль о собственном домике на лоне природы первой возникла у Залесного, пока он жил «временным холостяком». Как известно, оставшись без присмотра, любой мужчина начинает придумывать себе развлечения. И как только Инга вернулась из своего последнего путешествия в «Дубочки», куда она регулярно ездила, навещала свою подругу Алену, гражданский муж преподнес Инге сюрприз в виде новой идеи.

— Думал я, думал, — сказал он ей торжественно, — и надумал.

— И что же?

— Мы покупаем дом!

— Дом? — удивилась Инга. — В смысле… настоящий дом? В коттеджном поселке? С газом, паровым отоплением и городской канализацией?

Залесный слегка смутился:

— Ну, жилье в коттеджном поселке я вряд ли потяну, с моей-то зарплатой. Но пока тебя не было, я сходил к врачу, и он мне сказал: если я хочу протянуть хотя бы еще лет двадцать, а в идеале тридцать или даже тридцать пять, мне нужно кардинально менять образ жизни.

— Так я тебе это уже давно --">