того самого Димасика-дурачка, кажется, не на шутку разозлилась, потому что из телефона отчётливо донеслись встревоженные женские крики.

— Ты фелшера утром с собой вези, Мила! Тут у нас ситуация! И милиция пусть едет!

Постепенно Матрёна сплела в трубку такую небылицу, что в пору приезжать было бы в деревню не только милиции и скорой, а и космонавтов неплохо бы выписать прямо с орбиты на удивительный участок земли, о котором поведала старуха дочери.

— А где Димасик-от? — всполошилась Анисья.

Старухи всплеснули, как одна, руками и заходили по комнатам, приговаривая «Димка-Димка» и заглядывая в тёмные углы, словно искали собаку, а не человека.

Димку нашли в комнате с рыжим, у стены, в углу, куда он забился, словно от страха. Весь он был взъерошенный, дрожал и тихо шептал:

— Тётя! Тётя!

Матрёна гневно обернулась на найденного мужика, но тот был не лучше Димасика, тоже напуганный какой-то.

— Беда с этими мужиками совсем, — резюмировала Анисья. — Ну что вот бабы-от, ну всё на бабах, а мужики сплошь бракованные. На минуту нельзя оставить.

Бабки стояли посреди комнаты, из одного угла которой доносились всхлипы мальчишки «Тётя! Тётя!», а в другом углу здоровый детина с кровати тыкал пальцем в сторону окна и мычал. Чего уж, Анисья была права.

— Чего это они? — спросила Матрёна.

— Может, мужик-то грамотный? Чай, в мирное время живём, он школе-то обучен. Ты дай-ка ему, Матрён, ручку. Мы спросим.

Матрёна засуетилась в поисках какой-нибудь бумаги и вскоре вернулась с Димкиным альбом и коробкой цветных карандашей, сунула всё мужику и строгим тоном повелела:

— Пиши!

Карандаши были неточенные, обгрызанные, грифель скользил по бумаге едва оставляя следы, однако, вскоре старухи прочли следующее:

«Меня зовут Виктор. Я хороший человек! Я не злой! Ваш внук не меня напугался! Я хороший, поверьте! В вашем лесу — убийца!»

Олюшка оторвала глаза от записи:

— Какой убийца? Всё пиши, как есть!

Бабки медленно пятились подальше от кровати, на которой лежал найденный мужик. Матрёна поспешила вон из комнаты и вскоре вернулась с лопатой. Старухи сгрудились за её широкой спиной, а она протянула лопату к мужику. Тот вжался в стену.

— Пиши всё, — злобно прошипела Матрёна. — И альбом на лопату кидай.

Рыжий что-то быстро застрочил в детском альбоме и вскоре Матрёна на лопате доставила письмо в стан старух. Олюшка выхватила бумаги и принялась громко, нараспев читать.

Матрёна угрожающе наставила на рыжего лезвие лопаты.

— Я хороший человек. Тьфу ты, — читала Олюшка. — Я, правда, хороший. В вашем лесу убийца. Только я не помню ничего. Помню, что лес кругом и убийца, и весь зеленый…

— Убийца зелёный? — не отводя глаз от мужика, уточнила Матрёна.

Рыжий замотал головой и потребовал альбом обратно. Быстро написал ещё несколько строк.

Олюшка продолжила читать:

— Понимаете, лес зелёный. А убийца, так я не помню ничего. Они словно бы растворились друг в друге. Только удар и тишина. И тьма. И я — во всеобщей пустоте.

— Где? — переспросила Матрёна.

— Во-все-об-щей-пус-то-те, — по складам сказала Олюшка. — Тут так написано. Вон, глядь!

— Бабы, — бросила Матрёна на пол лопату. — Ведь он дурак.

Мужик протестующе замахал руками, жестами попросил вернуть ему альбом и карандаши.

Матрёна, нехотя, уже сама вручила ему то, что он требовал, и села рядом на край кровати. А рыжий писал. Матрёна читала сразу, как появлялись предложения:

— Я не дурак. Вам этого не понять…

— Куда уж нам, мы ж не дураки, — не вытерпела Олюшка.

Матрёна махнула на неё рукой и продолжила:

— Я не помню ничего. Но я почти чуть не умер. Поэтому я говорю вам по-простому, в вашем лесу орудует убийца. И сейчас, пока вас не было, кто-то подходил сюда к окну и смотрел на нас с вашим внуком. Поэтому внук такой напуганный.

— А кто ж был-то? Димасик только чужих боится! — с досадой спросила Матрёна.

Рыжий опустил голову. А через некоторое время продолжил писать. Матрёна снова озвучила:

— Это был не человек.

— Тьфу ты, — вздохнула Олюшка. — А чего это за пустота. Чего это такое? И кто приходил? Тётка или дядька?

Старухи уставились на мужика.

Тот стыдливо опустил глаза.

— Пиши давай, — скребя по полу лопатой, угрожающе прикрикнула Матрёна.

«Не могу сказать я, кто там был. Я сейчас разное вижу. Словно бы я привидение увидел. Женщину. Я грибы ел в лесу, выжить-то как-то надо --">