Полина Люро - Обнажённая в белых носках

Полина Люро Обнажённая в белых носках

Тревожное ощущение, что сегодня случится что-то ужасное ― не отпускало, и сколько бы я не пытался себя убедить, что всё в порядке, интуиция-сволочь, криво ухмыляясь, нашёптывала:

– Размечтался, придурок! Что-то давненько тебя не били головой о стену и не возили мордой по столу… Зажрался, паршивый сыщик, пора, наконец, встряхнуться, Саня…

И, словно подтверждая это мерзкое предчувствие, с утра всё валилось из рук ― начиная с зубной щётки, нырнувшей в так и не замазанную и растущую с каждым днём щель за раковиной, и снова навестившего, но благополучно улизнувшего от меня живучего соседского таракана, за которым я охотился почти месяц. И заканчивая опрокинутой чашкой отвратительного растворимого кофе, оставившего свой впечатляющий след на только что с таким трудом отглаженной рубашке…

Но я не сдавался, упорно твердя себе, что это вовсе не моя сверхчувствительная интуиция вопит о грядущей беде, а просто руки-крюки дрожат после вчерашнего бурного возлияния с сослуживцами в захудалом кафе с незатейливым названием «Мечта».

– Точно, мечта непьющего идиота… Если бы ещё два месяца назад мне сказали, что я буду покорно пить дрянь местного розлива, крича жизнерадостное «ура!» каждому тосту в честь дня рождения начальника и делая счастливое выражение лица, с трудом сдерживать настырное желание желудка освободиться от этой креплёной гадости ― без сожаления плюнул в морду безумного фантазёра… А теперь во рту так сухо, что и плеваться нечем. Но иначе нельзя ― я новичок, и мне позарез нужно «влиться» в новый трудовой коллектив, раз уж…

Да, раз уж занесло в эту провинциальную глушь, где до последнего времени самым страшным преступлением было похищение престарелой козы у одинокой бабули в пригороде. Оказавшись здесь, я было размечтался о спокойной жизни, рыбалке и грибной охоте осенью, прогулках по тихой уютной набережной в компании какой-нибудь симпатичной простодушной девчонки. И чтобы никаких… впрочем, об этом лучше молчать, а то снова сорвусь.

И вот что я получил от судьбы в насмешку ― вместо очередной разборки соседского мордобоя или ссоры нетрезвой семейной парочки, где крепость любви проверялась размерами кулаков сердитого супруга или ударной силой сковородки жаждущей возмездия жены, на худой конец ― драки озверевших от скуки подростков, на маленький криминальный отдел свалилось целых два трупа…

Убийство… Страшное слово для нашего захолустья, да ещё, похоже, серия, к которой и подступиться-то страшно. Как только я услышал о том, что в парке нашли тело юной девушки, прикрытое цветным платком, на котором из одежды были только белые кружевные носки, сердце дёрнулось, казалось, беспричинной болью, а моя супер-интуиция взвыла:

– Ну вот, дождались…

В отделе начался переполох, из области прислали команду крутых спецов, которой мы помогали, чем могли, а точнее ― старались не мешать. Но прошло три дня ― результатов так и не было. Версии выдвигались самые разные, одна фантастичнее другой, проверили всех знакомых и друзей бедняжки, прошерстили гастролёров и местные криминальные «таланты», но было очевидно, что раскрыть этот потенциальный «висяк» будет совсем непросто.

Что ни говори, дело оказалось странное ― на теле не было ни повреждений, ни следов насилия, лицо пострадавшей выглядело удивительно спокойным и безмятежным, и со стороны казалось, что девушка просто мирно спала, только этому сну никогда не суждено было закончиться… Криминалист, пожилой сердитый мужчина, озабоченно хмурился ― всё указывало на отравление, но что за яд отнял юную хрупкую жизнь, определить пока не удавалось.

Взбудораженный город обсуждал только эту новость, дополняя ужасное происшествие собственными версиями, из которых самой сумасшедшей была история про инопланетного монстра, по своей прихоти убивающего прекрасных земных женщин. Капитан Петрушкин, день рождения которого мы так бурно вчера отмечали, разрешивший теперь называть себя просто Семёныч, смеялся над этими выдумками вместе с Денисом-геймером и, по совместительству, моим непосредственным начальником.

И только у вашего покорного слуги «плод народного творчества» вызывал изжогу и колики в животе совсем по другой причине ― я считал этот вариант ничуть не хуже любого другого. Правда, делиться подобной неординарной мыслью с коллегами не спешил ― они и так не воспринимали новичка всерьёз, --">