Марина Крамер , Анна и Сергей Литвиновы , Елена Ивановна Логунова , Галина Львовна Романова , Татьяна Витальевна Устинова , Евгения Михайлова , Альбина Равилевна Нурисламова , Александр Руж - Весна с детективом

- «она», значит, успела рассмотреть это чудище, прежде чем упаковала его в свой тренч. - Она в крови и не в себе…

- Конкретнее, что с ней? - потребовал голос в трубке.

- Множественные раны, - подсказала подруга из джипа. - Кажется, порезы.

- Множественные порезы, - повторила я в трубку.

- В результате чего?

Я хотела ответить, что не знаю, но вовремя вспомнила:

- Был слышен звон разбитого стекла. Кажется, она выпала из окна.

- Полицию вызвали?

- Нет, а…

- Вызов принят, ожидайте. - В диспетчерской первой подстанции трубка легла на рычаг.

Я подошла к джипу и заглянула внутрь. Чудище в панике дернулось и влипло в закрытую дверцу с другой стороны, испачкав стекло кровью.

- Отойди, не пугай ее! - махнула на меня рукой подруга. - И позвони Сереге. Сдается мне, тут история по полицейской части.

- В «Скорой» тоже так подумали. - Я снова затюкала по экрану смартфона, привычно посылая вызов на знакомый номер.

- Зачем ты мне звонишь в такой прекрасный день? - с тоской спросил настоящий полковник. Окончания фразы - «и портишь его» - не прозвучало, но я легко угадала.

За двадцать лет научилась мысли служивого друга читать.

- «Скорая помощь» велела звонить в полицию. - Я перевела стрелки на диспетчера.

- К кому «Скорая»? - Лазарчук построжал, даже осерчал. - Да не тяни, выкладывай!

- Мы с Иркой сидели на лавочке в нашем дворе, - заторопилась я. - Ничего такого не делали…

- Примуса починяли, - ввернул полковник.

Тоже чему-то научился у меня за двадцать лет. Классиков цитирует!

- Нет, просто на солнышке грелись. И вдруг дзынь, звяк, бряк - стекло разбилось, и из-под забора вылезла голая женщина…

- Ты там не бредишь? Тебе голову не напекло? Какая еще голая женщина под забором, белый день же!

- Такая… - Я снова заглянула в джип, освежая воспоминания. - С безумным взглядом, растрепанная и окровавленная. Похоже, у нее множественные порезы.

- Что говорит?

- Ничего. Скулит и воет.

- Где?

- В моем дворе. И в Иркиной тачке.

- Я понял, ждите.

- Ну? - поторопила меня подруга, увидев, что я отлепила смартфон от уха.

- Все едут. Ждем.

- Лена, что там? - окликнула меня из своего окна Маринка Лосева - наш бдительный управдом.

- Какая-то женщина с порезами.

- Обработали?

- Ой нет! - спохватилась Ирка. - Лен, там в багажнике аптечка…

- Я сейчас принесу вату и перекись, - перебила ее Лосева и исчезла из окна, чтобы через минуту появиться на крыльце.

Потом Ирка и Маринка, сидя на заднем сиденье рядом с пострадавшей, в четыре руки ватными дисками стирали с нее кровь. В процессе выяснилось, что Лосевой эта женщина знакома.

- Ой, Дашенька, это ты?! - ахнула она.

- Тетя Мара? - Пострадавшая наконец-то произнесла что-то членораздельное.

Правда, этими двумя словами и ограничилась, начав рыдать.

- Сейчас, сейчас. - Управдомша вылезла из машины и убежала в свой подъезд. Через пару минут она вернулась вместе со своей дочкой Настей и подпихнула ее в машину, на то место, где только что сидела сама.

- Дашка! Что случилось?! - Настя схватилась за голову.

- Даша - Настина подруга, бывшая одноклассница, - объяснила мне Маринка.

Мы с ней переминались за бортом вдвоем, Ирка не пожелала вылезти из джипа, оставив подруг наедине.

Деликатности - ноль, а любопытства - выше крыши!

С другой стороны, это вообще-то ее машина, имеет право сидеть там, сколько хочет.

- Даша, кто тебя так? Кто это сделал? Это он, Даша?! - допытывалась Настя.

Мы с Лосевой придвинулись к открытой двери джипа. Ирка оглянулась на нас, сделала строгое лицо и приложила палец к губам - мол, тс-с-с, молчите, не спугните!

А Даша, заливаясь слезами и хлюпая носом, стала рассказывать.

В том, что Митя ее любит, она никогда не сомневалась. Он любил ее так, как никто и никогда!

Дашке и полугода не было, когда ее бросила непутевая мамаша. Родила в восемнадцать - вне брака и даже без любви, по случайному залету. Правда, знала, от кого - и то хорошо.

Папаша, тоже восемнадцатилетний, не горел желанием брать на себя ответственность за такое сомнительное счастье. Самого мать в неполной семье растила, знал, каково это - в одиночку ребенка поднимать. К счастью, мать папаши оказалась совестливой и порядочной, брошенную всеми Дашку приняла и удочерила. И получилось, что бабушка стала девчонке мамой, а папашка - братом. Такая вот каша.

Целых шестнадцать лет у Дашки была строгая, но заботливая --">