Татьяна Хорунжая - Право на скелет

твоё именно… – ритмично горланила популярная дискотечная группа. Анин сон как рукой сняло, захотелось двигаться в такт. Она невольно начала отыскивать глазами источник звука. Им оказался простецкий музыкальный центр, стоящий прямо на полу среди ног в центре зала. Вокруг него топталась с ноги на ногу, как умела, небольшая группа людей. «Имя» закончилось и началась какая-то медленная композиция. Танцующие стали складываться в пары.

Аня оглянулась, у кого можно поинтересоваться про улицу Большую. Вокруг по стенам стояли странные люди, на вид от 10 до 50 лет: подростки ярко накрашены и не менее ярко одеты, люди в возрасте – кто в чем попало: фуфайки, галоши, спортивные треники…

«Сразу видно, кто с какими целями на дискотеку ходит…» – подумала Аня и уже повернулась к мужику в домашних женских тапочках, чтобы узнать про улицу Большую, как вдруг неизвестно откуда появившийся высокий светловолосый парень схватил ее за руку, притянул к себе и, обняв за талию, стал танцевать с ней медляк. Это было так неожиданно, что Аня не успела возразить.

С мужчинами у нее были сложные взаимоотношения. Когда-то, на первом курсе универа, ей нравился один одногруппник… Но, повстречавшись с Аней совсем недолго, он выбрал ее подругу. Тогда Аня решила, что он просто ее не стоил. Что они все ее не стоят. Что такую девушку, как она, еще нужно заслужить…

«Так, надо объяснить этому сельскому увальню, что так не делается», – разозлилась Аня и подняла глаза, чтобы сказать ему, что она здесь не танцует, а ищет улицу Большую, но встретилась с ним взглядом, и у нее захватило дух.

«Какие глаза! Я думала, таких голубых глаз уже и не осталось. Интересные экземпляры сохранились в глубинке…» Парень молчал и ласково улыбался, и Аня отвела взгляд, чтобы невольно не заулыбаться ему в ответ. Сделала лицо посерьёзнее. Крепкие руки этого «сельского увальня» настойчиво прижимали девушку к себе, и Аня с неодобрением заметила, что больше не торопится, а её собственные предательские ладони как-то сами собой обвили его шею. Так она и провисела на нем до конца трека. Когда музыка закончилась, светлоглазый и не подумал отпустить Аню из рук. «Ты нравишься мне! Мне теперь одной не справиться, ты нравишься мне…» – оглушила следующая быстрая песня той же группы. Это отрезвило девушку. Она очнулась и, круто развернувшись, стряхнула с себя руки голубоглазого и вылетела из клуба.

Мужик с розовыми тапочками уже куда-то делся, зато у входа стояли две «девчонки» лет сорока в галошах, увлеченно о чем-то болтая и отплевывая кожуру семечек в траву метра на два от себя.

– Подскажите, пожалуйста, где улица Большая? – быстро сказала Аня уже избитую фразу.

– Иика, что ли?

– Что?? Какая ещё Я…яика? Будь она неладна…

Почему все вокруг сговорились спрашивать её какую-то невыговариваемую чушь? Они все дружно оглохли? У слов «Яика» и «Большая» из общих букв только первая и последняя буквы алфавита!

Одна из баб, ничего не объясняя, повернулась к другой:

– У нас ведь Иика – это улица Большая?

– Да вроде…

Женщина быстро объяснила, как туда добраться. Главными ориентирами были магазин и «дом с большим гаражом» по соседству. Аня мрачно села за руль и отправилась дальше.

Улица Большая оказалась улицей маленькой, с разбитым асфальтом, а местами и вообще без асфальта. «Хорошо хоть номера на домах есть…» – подумала Аня, увидела дом с большим гаражом и зарулила в соседний от него двор.

«Ну, здравствуй, бабушкино наследство…»

В сгустившейся темноте возвышался силуэт старого деревянного дома, заросшего крапивой выше человеческого роста. Рассмотреть его в кромешной тьме было практически невозможно. Как назло, было почти полнолуние: какая-то мистическая, огромная луна с красноватым, будто кровавым оттенком, кралась за спиной бабкиного детища. Каждое «море» на этой планете было видно так четко, будто оно было отчеканено в полиграфии. Вечерний туман, как последние вздохи, клубился вокруг крыши. Печаль и одиночество исходили от старого дома. Что-то страшноватое будто сидело в его комнатах… Наследство произвело на Аню гнетущее впечатление. Ей даже показалось, что в глубине дома что-то шевельнулось. «Жуть какая! – подумала Аня, и ее руки сами собой, на всякий случай, заперли дверки машины. – Я отсюда никуда не выйду… Лучше бы в поле ночевала…» Она немного поразмыслила, что же ей делать, но не найдя никакого другого варианта, решила остаться здесь. В конце концов, --">