Светлана Богданова - Капкан для шоколадного зайца

наморщив нос. — Илья Голубев уже ассоциируется у меня с вселенской катастрофой, мировым потопом и гибелью цивилизации. Это ж надо умудриться испортить долгожданный отпуск: свалиться как снег на голову на другом конце света, да еще втравить нас в очередную историю! Бр-р-р, — она поежилась от пробравшего ее морозца, перебираясь из самолета в автобус для пассажиров. — Они с Катей на Бали надоели мне хуже горькой редьки, вот уж воистину парочка неудачников. Не помнишь, у кого впервые промелькнула мысль, что минус, помноженный на минус, в итоге дает плюс?

— Это правило из учебника математики, наверное, за пятый или шестой класс, — Анатолий до верха застегнул молнию на куртке. — А что?

— А то, — разворчалась Ангелина, — правы скептики, утверждающие, что правил без исключения не бывает. Я-то надеялась, что все Катины разговоры о том, что ее невезучесть заразна, не более чем девичья мнительность. Но нет, блажен, кто верует… Приумноженные неудачами Ильи, проблемы выросли прямо как бешеный огурец. И горе тому, кто окажется рядом, когда его кто-нибудь тронет…

— Только не пытайся меня убедить, что тебе чужие проблемы сильно досаждают, — огрызнулся выведенный из равновесия Анатолий. — Ты с таким энтузиазмом кидаешься грудью на любую мало-мальски опасную амбразуру, что порой кажется, будто тебя хлебом не корми, лишь дай поковыряться в каком-нибудь осином гнезде…

— Ну, если я такая плохая, чего ж ты со мной возишься, — ерничала Ангелина. — Вокруг столько одиноких женщин, а ты у нас писаный красавец, рыцарь без страха и упрека… Вот и найди себе достойную невесту… Зачем тебе нужна такая вздорная, да еще и порочная подруга?

— Я не говорил, что ты плохая, — усмехнулся Анатолий. — Не передергивай, пожалуйста! А что касается вздорности и пороков, так это я даже приветствую! — он хохотнул и притиснул к атлетической груди надувшую губки невесту. — Иначе бы жизнь стала совершенно серой и скучной. Я лишь сказал, что незачем самой искать приключения на свою хорошенькую рыжеволосую головку. И давай не будем ссориться по пустякам.

— Нет уж, нет уж, — Ангелина высвободилась из его объятий. — Для меня это не пустяки! Ты пол-отпуска развлекался с Голубевым: катался на досках по океанским волнам, пел в барах под караоке, глазел на прелести знойных аборигенок, а когда твой дружок попал в беду, заваренную вами кашу расхлебывала я. Знаешь, милый, я давно тебе хотела сообщить пренеприятное известие: там, на Бали, я решила, что нам лучше расстаться. Ты меня совсем не ценишь, не признаешь моих исключительных талантов…

— Ты это серьезно?! — прервал ее излияния Анатолий.

— А сам-то ты как думаешь?.. — Ангелина пытливо всматривалась в его потухшие глаза.

— Разыграла, чертовка! — догадался он, разглядев на ее лице лукавую, расплывающуюся, еле сдерживаемую улыбку. — Ух ты, а я и вправду поверил!

— Поверил, поверил, — дразнясь, смеялась Ангелина. — Да разве ж я могу тебя покинуть… Я же не самоубийца.

Автобус с пассажирами Сингапурского рейса подкинул их к зданию аэропорта. Анатолий подал руку возлюбленной, и они бегом рванули в теплое помещение, стремясь укрыться от пронизывающего студеного ветра. По летному полю мела змеящаяся поземка, а колкие снежинки больно секли загорелые лица. До Нового года осталось чуть больше половины месяца, и за те две недели, пока Анатолий и Ангелина жарились на пляжах под тропическим солнцем, в Петербурге наступила настоящая зима.

Лента багажного транспортера вздрогнула и, скрипя жалующимися на тяжкий труд колесиками, закрутилась, вынося из темного чрева чемоданы пассажиров.

— Дай мне ключи от машины, — Анатолий посмотрел на сумеречное небо за окном. — Где ты парковалась? И что мне искать: твою старушку-«девятку» или подаренную Голубевым «ауди»?

— Обижаешь, начальник, — Ангелина выразительно вздернула подбородок, поигрывая брелком с ключами от обеих машин.

— Ты же грозилась вернуть подарок обратно?! — недоумевал Анатолий по поводу свершившихся перемен. — Где же твоя хваленая громовская принципиальность?!

— Там же, где и мой испорченный отпуск, — парировала жаждущая справедливости Ангелина Громова. — Под хвостом у самого паршивого пса. Если бы твой дружок не вторгся в мою личную жизнь, я бы, несомненно, возвратила его дорогостоящий подарок. Но теперь я считаю, что он мне еще больше должен.

— Ого-го, — Анатолий снял ключи с ее пальца. — --">