Елена Ивановна Логунова - Коктейль из развесистой клюквы

принадлежностей.

— Давай-давай! — закричали болельщики.

— Ур-р-ра-а! — нараспев затянул польщенный общим вниманием наездник.

— Красотища! — явно любуясь происходящим, сказал мне на ухо Колян.

Я прищурилась. Скачущий на верной боевой зебре юный продавец разрумянился, вошел в образ и уже размахивал над головой рукой так, словно крутил в воздухе невидимую саблю. Для полноты картины парню не хватало буденновки со звездой и красного эскадрона на заднем плане. А на форменной майке под словами «Первый дивизион» я бы еще приписала: «Имени Василия Ивановича Чапаева».

В общем, зебру мы купили — ту самую, которую едва не загнал добросовестный торговый работник. Поскольку подходящего насоса у нас дома не было, сдувать игрушку мы не стали, так и понесли по улице. Я тащила коробку и Масяньку, а Колян топал впереди, крепко обняв полосатую лошадь, пока какой-то поддатый гражданин не заступил ему путь со словами:

— Ну, ты отвязный чувак! Надувных баб я навидался, но надувная лошадь — это круто!

После этого «отвязный чувак» Колян попросил нас с Масей держаться к нему поближе:

— Жена и ребенок — мое алиби, — нервно хихикая, сказал он. — Самим фактом своего существования вы снимаете с меня подозрения в ненормальной сексуальной ориентации.

Так, с шуточками и хохмочками, мы вчетвером: я, два Коляна — большой и маленький и одна безымянная резиновая зебра — прибыли домой. Пока я готовила ужин, муж всячески уговаривал малыша поближе познакомиться с новой игрушкой и минут черед двадцать, наконец, преуспел: Масянька согласился покататься на полосатой лошадке и потом не слезал с нее с полчаса. Не знаю, как зебру, а малыша затяжной гандикап изрядно утомил. Ребенок уснул в двадцать два часа — невиданное дело!

— Ну, слава богу, получилось! — облегченно вздохнул Колян, от полноты чувств звонко чмокнув зебру в тугую резиновую морду. — Теперь мы тоже сможем ложиться пораньше и наконец-то выспимся! Ура! Да здравствует резиновая лошадь!

— Да здравствует наша надувная зебра! — шепотом, чтобы не разбудить ребенка, подхватила я.

Если бы я тогда знала, сколько бессонных ночей ждет меня в ближайшем будущем, выбросила бы игрушку с балкона на головы припозднившимся пешеходам!

Припозднившимся пешеходом тем вечером был Алик Дыркин, высокий блондин в черном ботинке.

Красивый итальянский башмак украшал собой одну правую ногу Алика. Вторая нога была разута. Ее даже можно было назвать наполовину босой, потому что тонкий серый носок, обтягивавший левую нижнюю конечность Дыркина от кончиков пальцев до середины икры, прорвался на пятке большой безобразной дырой. Впрочем, отсутствие ботинка не бросалось в глаза, так как и розовая пятка, и серый носок были равномерно покрыты черной липкой грязью. На подступах к дому Алик по щиколотку провалился в лужу.

На походке высокого блондина некомплект обуви также не сказался, у Дыркина и без того наблюдались серьезные проблемы с равновесием. Алик был безобразно пьян, а потому гнулся и качался, как тонкая рябина из известной народной песни.

Подсознательно уловив это сходство, Дыркин неожиданно приостановил свое неверное поступательное движение вблизи подъезда и доверительно напел фокстерьеру, высунувшему любопытную морду в окно первого этажа:

— «Но нельзя рябине…» — ик!

— Нажрался? — откровенно одобрительно пыхнул из глубины квартиры папиросным дымом пенсионер Крутиков. — Икаешь?

— Ик! «К дубу перебрать…»

— Перебрать иногда можно, — откликнулся Крутиков. — Как же без этого?

— «…ся»! — с нажимом закончил Алик.

На осмысление последнего неожиданного заявления пенсионеру понадобилась минута. За это время Дыркин путем вдумчивого ощупывания оштукатуренного фасада нашел подъезд и внедрился в него. Дальнейшее его перемещение вверх по лестнице до собственной квартиры на втором этаже сопровождалось разнообразными шумами. Алик топал, шаркал плечами о стены, гремел перилами и добродушно ругался. Особый звук — сочный звонкий шлепок — сопроводил падение кожаного чемодана, который Алик выронил на лестничной площадке между этажами.

Чемодан был красивый, дорогой, но Дыркин не стал тратить время на его поиски. Честно говоря, он даже не заметил потери. Алик не успел сродниться со своей ношей, так как счастливым владельцем чемодана был совсем недолго: этот саквояж ему всего пару часов назад презентовали коллеги по --">