Алексей Мартынов - Песнь Легиона

всего минута, и на улицу вышел отлить один из весельчаков.

То был худощавый юноша в кожаной куртке и с ирокезом на голове. Легион достал из кармана гитарную струну. На голую шею спокойно опорожняющего мочевой пузырь юноши была резко накинута стальная проволока. Быстрым движением он ударил его по ногам, тот упал, и затянул удавку у него на шее. Парень полулежал, хватался руками за шею и за воздух вокруг, но сделать ничего не мог. Номер одиннадцать.

Двенадцатый номер вышел ещё через пару минут, но получил из-за угла трубой по голове, от чего и скончался.

Юбилейный тринадцатый номер стоял в переходе у наспех сделанного костра и пил пиво. Внезапно он ощутил давление в спине, плавно переходящее в резкую боль. Одновременно справа появилась тёмная фигура. Второй удар пришёлся тупой стороной тесака по горлу. Он упал, истекая кровью, но не умер. Он видел, как фигура бьёт его сапогами по голове, после чего наступила тьма.

Минут пять Легион рылся в их вещах.

«В большинстве своём мусор, однако ж, имелся шестизарядный пистолет и три пули к нему. Плюс ещё что-то, похожее на самодельную взрывчатку и коктейль Молотова. Я взял небольшую спортивную сумку и сложил всё это туда. Сверху прикрыл курткой того, что лежал внизу на ступеньках.»

Он перешёл дорогу, выходя из спальных районов. Охладевшее тело у перехода омывалось слабым ночным дождём.

«В сущности, мне не нравится убивать. Мне не нравится кровь, не нравится мясо, не нравятся их смерти...»

За высоким забором стоял большой склад. Он никогда там не бывал, но видел, как туда заезжают машины. Туда было всего два въезд; днём они закрывались на шлагбаумы, а ночью просто закрывали ворота. У каждого въезда дежурили охранники.

– Простите, я заблудился и хочу есть, не...

– Иди отсюда!

– Ну, пожалуйста...

– Отстань! И не приставай, у меня ничего нет, – охранник отвернулся.

Шею его обхватила удавка с такой силой, что что-то хрустнуло. Он мгновенно обмяк и повис на руках. Номер четырнадцать.

Второй охранник услышал странный крик с первого поста и поспешил на помощь. Каково же было его удивление, когда он нашёл там труп своего товарища. Когда он склонился пощупать пульс, дверь кабинки отворилась, и тут же ему в глаза воткнулись три гвоздя. Глазные яблоки лопнули с приятным хлопком. Он упал, пытаясь руками вытащить гвозди, но вместо этого выколупывал остатки глаз.

– Играем в прятки! – громко прошипел у него над ухом голос. Железная труба медленно под давлением пробуравила шею охранника и упёрлась в тёмный асфальт.

«Незадолго до самого начала я вывел лично для себя правило: нельзя вступать в драку, нельзя обмениваться ударами, нужно мочить с одного удара. И без вопросов. Ни мне, ни им.» Номер пятнадцать. «И бить в голову.»

У второго охранника в карманах были ключи от ворот. Легион взял его дубинку с собой. Ворота на удивление оказались открытыми. Внутри на мешках с цементом спал человек кавказской национальности. Рот открыт, нос заложен. За одну секунду он получил сразу три удара ножом по области почек. Рефлекторно он проснулся и заорал, размахивая руками. Правая кисть была схвачена и отрезана. Он заорал ещё сильнее; тогда нож вошёл ему снизу вверх в рот. Глаза закатились. Номер шестнадцать.

Легион вынул нож и сделал надрез ему на макушке, после чего потянул за кожу и снял с него лицо. Окровавленный череп с глазами молча смотрел на него. В руках висела красивая кожаная маска с небольшим количеством волос. Глазницы вырезались плохо – какая-то рвань, края неровные и мятые. Губы тоже отошли не очень хорошо, они просто оторвались, такая тонкая нежная кожица, так разительно выделяющаяся своей красноватостью на фоне быстро побелевшей маски.

Вдруг за ящиками кто-то двинулся. Пневматика, модифицированная под огнестрел, бьёт недалеко, но не менее убойно. Земляк кавказца ударился о стену, зажимая рану в животе. Он даже не вскрикнул, просто молча осел и стал истекать кровью. Через две минуты он умер. Просто закрыл глаза и уснул. Номер семнадцать.

«Десять к одному, иначе не успею. Сам придумал.»

После перехода через ещё одну дорогу в выемке подъезда два молодых человека бандитской наружности грязно приставали к девушке. Место для этого было выбрано не удачно – обломки коробок, какие-то железные штыри по полтора метра.

Убить всех.

– Ы-ы-ы! Давай, мать твою, наклоняй уже!

– Чпок! – в проёме появилась тёмная фигура.

– Что за?!

--">