Жорж Сименон - Нотариус из Шатонефа

подозревал! Он сидел на скамейке и изучал кончики своих хорошо начищенных туфель. Еще немножко, он бы сказал своему новоявленному приятелю: «Чего же вы ждете?»

Но случилось так, что Мегрэ поднялся, вошел в кухню. С первого взгляда он понял, что его жена слушала их разговор, ибо она покачала головой.

«Ты не поедешь!» — означал ее жест.

И он без причины, по крайней мере, без причины, которую мог бы назвать, тоже покачал головой, но не из стороны в сторону, а сверху вниз и снизу вверх.

«Я поеду!» — говорил его жест.

А затем Мегрэ произнес вслух:

— Поднимись со мной, нужно собрать мне чемодан…

На лестнице она заворчала:

— Я тебе приготовила фрикандо…

Но в комнате она была вынуждена замолчать из опасения, что господин Мотт может их услышать через открытое окно. Мегрэ высунулся, чтобы его рассмотреть.

Этот странный мужчина, так хорошо владеющий собой, с размеренной речью, изощренно вежливый, произвел на него впечатление.

— Эмильенна, Арманда и Клотильда… — ворчал он.

— Ты поэтому туда едешь?

Она его ревновала куда меньше, чем иногда демонстрировала, чтобы доставить ему удовольствие. И доказательством того, что это замечание нравилось Мегрэ, была его улыбка и пожатие плеч.

Однако, когда он посмотрел в зеркало, состроил недовольную гримасу при мысли о том, что стал господин Легро! Господин Легро из Бержерака! Господин Легро, торговец лесом!

Он попытался представить себе столовую, где вскоре ему предстоит завтракать вместе с незнакомыми ему людьми, которые будут рассматривать его с любопытством.

Вскоре он был готов, спустился вниз и нашел Мотта на том же месте, где оставил.

— Я полагаю, нам необязательно переходить на «ты»? — проворчал он, будто пытаясь отомстить за свою покорность.

— Нет. Столько времени прошло…

— Где мы проходили нашу воинскую службу?

— Я проходил свою в Оранже, в полку спаги…

Это было невероятно, но факт: этот маленький холодный господин носил огненно-красную униформу спаги и скакал по улицам Оранжа на арабской лошади!

— Пусть будет спаги, — сказал Мегрэ. — В конце концов ничто не мешает мне считать, что я тоже был спаги… Если только не заставят взобраться на лошадь…

Впрочем, эта шутка, кроме автоматической улыбки, не вызвала у нотариуса из Шатонефа никакой другой реакции, он просто вежливо ожидал, когда они смогут уйти.

Госпожа Мегрэ принесла чемодан, который Мегрэ брал с собой во время частых полицейских командировок. У него возникло желание обратиться к этому неодушевленному предмету со словами: «Ну, мой старик, нас заставляют заняться странным ремеслом… Теперь ты принадлежишь господину Легро и…»

Госпожа Мегрэ спросила:

— Когда ты вернешься?

— Через несколько дней, мадам, — вмешался господин Мотт. — Я обещаю вам долго его не задерживать, потому что убежден, что вскоре истина будет установлена…

— Спасибо! — прошептал отставной комиссар.

И он сел в машину господина Мотта, который, взявшись за руль, счел своим долгом объявить:

— Ничего не бойтесь… Я никогда не езжу быстро…

— Мне это абсолютно все равно…

Вскоре они приехали в Орлеан и остановились на большой площади, напротив гаража. Пока нотариус ходил в гараж, Мегрэ зашел в пивную, которая славилась лучшим во всем департаменте темным пивом.

— Эмильенна, Клотильда и Арманда… — декламировал он. — Нет, в середине Арманда… Эмильенна, Арманда и Клотильда… был бы очень рад посмотреть, похожи ли они на своего отца.

Хотя он и ворчал себе под нос и посылал нотариуса ко всем чертям, ему все же было любопытно увидеть этот дом, прежде принадлежавший отцу и деду господина Мотта, с конторой на первом этаже, личным кабинетом на втором, с садом, потому что были садовник, семидесятилетняя служанка и юная горничная вне всяких подозрений…

— Постой! — пробормотал Мегрэ себе под нос. — Он мне ни слова не сказал о своей жене! Может, она умерла!

Господин Мотт вышел из гаража и стал искать своего приятеля. Не зная, что за ним наблюдают, он не скрывал беспокойства, и с его лица пропала нервная улыбочка.

Наконец он заметил Мегрэ на террасе и объявил ему, что шофер с машиной будут готовы через четверть часа.

Бывший комиссар воспользовался этим, чтобы выпить еще кружку, покуривая трубку на солнышке за мраморным столиком.

«Если только дом мрачный, а дочки некрасивые…»

Два часа спустя, выходя из самой светлой столовой, --">