Никита Владимирович Серков - Черный волк

потрескалась. Передо мной коридор, а сбоку двери — весь морг поделен на секции. Захожу я в первую — там молодая девушка Аня. Первое впечатление — тупая блондинка, сиськи, губки — все при ней, говорит манерно, волосы длинные. И вот стоит эта кукла около вскрытого трупа, все руки в крови. А на столике рядом расположились стакан с чаем и аккуратненький бутерброд на блюдечке. Чтоб не запачкать свой ланч кровью, девушка аккуратно подцепляет бутерброд корнцангом — специальными щипцами — и откусывает. Я тогда сразу понял — будет интересно. Было видно, что девчонка получала кайф от ковыряния в чужих внутренностях.

А между тем Анька совсем не глупая оказалась. Ординатор, учится, книжки читать любит, в театры ходит. Культурная.

Приняли меня, и я приступил к выполнению обязанностей. Все было спокойно. Думал, что будет тяжелее, а оказалось довольно просто. Тут тебе и работа, и деньги, и практика. Вот только спать хотелось все время. Но я и сейчас сплю редко.

Примерно через неделю, была моя смена, я отработал часть ночи, и мне говорят: «Иди отдохни, студент». Я был удивлен такой щедрости, попрепирался маленько, но в итоге сдался. Уснул. Не знаю, сколько я проспал, но разбудили меня резко. «Иди работать, там авария, трупов навезли!» И все в какой-то панике. Я спросонья ничего не понимаю, но мысль мелькнула: «А чего паниковать-то! Не на скоряке же работаем. Труп, он и в Африке труп. Что тут сделаешь?» Но пошел в секцию. Когда вошел внутрь, вижу — три стола. На двух из них части тела, крови много. Я к двери — заперто. Могли закрыть, потому что обиделись, или пошутить решили, или, того хуже, убить хотят. Кто знает… Посреди ночи в морге у невыспавшегося студента фантазия с воображением только так работают. И гробовая тишина. Подхожу к третьему столу, а там записка с заданиями, что и как надо сделать. Отрезать, а потом пришить голову, руки с ногами местами поменять и так далее. Вот такой квест-посвящение. Я снова кинулся к двери, стучу, кричу: «Выпустите! Шутка смешная, но вы же не заставите меня это делать?» Еще как заставят… Они знали, что я приезжий. Искать меня будут не сразу. Где я работаю, тоже мало кто знает, а в морге коллектив очень сплоченный. Начальник сказал, как отрезал, так что по логике меня могли там держать двое суток, не выпуская. Без еды, без туалета… А если сделаю, то выпустят! Он-то мертвый. Ему все равно. А я не хочу проводить сутки в собственных выделениях рядом с разлагающимся трупом.

Решился не сразу. Подошел сначала к телу. По виду бомж, тогда понятно, его тоже, как и меня, никто искать не будет. Рыжий. Каре-зеленые глаза. Щетина густая. Тело волосатое. Лет примерно тридцать два — тридцать пять. Истощенный. Но в целом не худой. Возможно, его морили голодом. Чтоб он не смотрел на меня, я зашил ему глаза. Пока шил, думал, почему это все происходит именно со мной? Чем я заслужил в этой жизни подобное испытание? Проклятое равновесие — если у кого-то есть все, значит, у другого нет ничего.

А затем приступил к выполнению заданий. До конца я так и не добрался. Часа через два вымотался и весь в крови уснул в углу на полу. Проснулся, дверь открыта. И все ведут себя, как будто ничего и не случилось. Я всю ночь измывался над телом неизвестного мне человека, а всем плевать! Потом я узнал, что такое посвящение прошли все, кто там работал, и ничего, живут как-то.

На учебу после всего этого дня четыре не ходил, а потом вдруг понял: это и есть медицина. Ты делаешь то, что многие считают аморальным, не понимают и осуждают. Надо же было как-то себе все объяснить, чтоб не свихнуться. А теперь я судебно-медицинский эксперт, патологоанатом.

Я был не первым и не последним, кто прошел такой квест посвящения в работники морга. В тот день я тоже слышал музыку. Это была страшная, тяжелая мелодия, похожая на музыку Берлиоза, только хаотичнее. В ней было все: звук моей крови, бегущей по капиллярам, венам и артериям, ее звон в ушах, хрип тяжелого дыхания, гудение электричества в галогеновых лампах и многое другое. Все это было моей музыкой в ту ночь. После я слышал подобное еще несколько раз. Один из них, когда не стало Миронова Виктора Демьяновича, вернее, когда он пропал. Это было пять лет назад. Последнюю неделю я снова слышу эту мелодию. Мне она не нравится, она нашептывает мне что-то ужасное и темное, то, с чем я, боюсь, могу не справиться.

Я давно ношу эти мысли в себе. К сожалению или к счастью, мне пока не с кем ими поделиться, поэтому я начал вести дневник. --">