Александр Леонидович Аввакумов - Кара небесная

разбою. Слова к делу не пришьешь. Про все другое говорить не стану. Это служебные вопросы и они обсуждению не подлежат. То, что вы работали абсолютно грамотно, этого не отметить не могу. Смотрите сегодня вечером программу «Время», думаю, что это будет для вас интересно.

Смирнов посмотрел на часы – до начала программы оставалось более двух часов.

Притормозив у небольшого кафе, в котором голубым огоньком светился экран телевизора, они вошли и сели за столик. Вот на экране замелькала заставка, зазвучала музыка, затем появилось знакомое лицо генерала КГБ. Он был в форме, грудь его кителя украшали многочисленные правительственные награды. Генерал бодро рассказывал ведущему программы о том, что органам государственной безопасности удалось перекрыть канал, по которому за границу переправлялись предметы старины. Он еще что-то говорил о победах КГБ, а затем, встав из-за стола, передал Максимову, как представителю общественности, икону Казанской Божией Матери. Все присутствующие в зале хлопали в ладоши и поздравляли генерала.

Смирнов и Баганин, молча, вышли из кафе и направились к машине.

– Ты, понял, Стас, что произошло? Они просто украли у нас эту победу, – произнес Смирнов. – Вот так всегда, кому-то вершки, а кому-то – корешки.

На следующее утро, попрощавшись с ребятами из пятого отдела МУРа, они отправились в Казань.

***

Первую возвращенную икону, Седмиозерной Смоленской Божией Матери, передал архиепископу Казанскому и Марийскому сам министр внутренних дел республики. Передача была осуществлена накануне Пасхи. Эту церемонию широко освещали все средства массовой информации.

Икону же Казанской Божией Матери передать епархии поручили Абрамову лично. Он связался по телефону со Смирновым и начальником Бауманского отдела внутренних дел Казани Шулаевым и пригласил их составить ему компанию. Передача должна была состояться в Соборе святых Петра и Павла.

Виктор впервые в жизни стоял в центре собора, держа в руках чудотворную икону. На него и его товарищей были направлены софиты, которые слепили глаза, и они плохо видели, что происходило вокруг. Сказать, что Абрамов волновался, значит, не сказать ничего. У него мелко тряслись руки, и в какой-то момент он ощутил, что могу уронить святыню. Это было неудивительно, так как сама икона весила прилично. Виктор крепко прижал ее к груди. В этот миг он, не знавший ранее Бога, почувствовал в себе какие-то перемены, словно святые лики Христа и его матери, пресвятой Девы Марии, отпечатались где-то у него внутри. Это чувство было столь сильным и впечатляющим, что Виктор с испугом посмотрел на товарищей, стоявших рядом с ним, и еще плотнее прижал к себе икону, устремив взор на царские врата, за которыми шла непонятная для него служба.

Наконец, откуда-то сверху раздалось пение, и врата открылись. Из них вышел архиепископ в окружении священников. Все они были одеты в блестящие нарядные одежды. Эта процессия под звуки церковного хора медленно направилась к Абрамову.

Виктор произнес какие-то торжественные слова и протянул икону архиепископу. Прежде чем взять у него святыню, он трижды поцеловал ее. Затем принял ее из моих рук. У Абрамова от волнения закружилась голова.

– Все так красиво и величественно! – восхищенно прошептал ему на ухо Шулаев. – Даже не верится в происходящее.

Его слова вернули Виктора к действительности. Они стояли в центре собора и не знали, что нам делать дальше.

– Виктор Николаевич, – обратился к нему секретарь архиерея, – вы останетесь на торжественный обед?

Абрамов отказался, сославшись на то, что у него сегодня много дел. Выходя из храма, Виктор ощутил в душе большие перемены. Ему было так легко, что он, как мальчишка, бегом спустился по лестнице собора и направился к машине, которая ожидала во дворе храма.

***

Отец Ловчева отдал немалые деньги, чтобы добиться освобождения сына из-под ареста. Теперь Вадим находился под подпиской о невыезде и усиленно занимался в университете. Трое суток, проведенных в камере предварительного заключения, окончательно выбили из него преступную романтику. Он часто, как дурной сон, вспоминал поездки с ребятами в Москву, перестрелку с людьми Селезнева, когда ему удалось ранить одного из охранников. В разговорах с отцом Вадим старался представить себя как жертву, говорил, что его чуть ли не силой заставили принять участие в нападении.

Вадима --">