Николай Иванович Леонов , Алексей Викторович Макеев - Свинцовый аргумент

ответила девушка.

– А что такое? Разве мы плохие парни? – обиделся тот.

Он был высок, широкоплеч, специально, как следует не застегнув брюки, пытался привлечь к себе внимание девушки. Наконец он закрыл «молнию» и стоял, пошатываясь, в повернутой козырьком на затылок кепке, с густыми, словно окропленными кровью бакенбардами, в кричащей, с черепами и костями черной майке, поверх которой болталась не по размеру большая безрукавка. У него было узкое, вытянутое лицо, выпуклые глаза, слюнявый кривой рот.

– У нас есть и сладкое, если водку пить боишься, – гаденько засмеялся он, явно намекая не только на спиртное.

Его приятель, стоявший рядом, громко заржал.

– Подойди, детка. А? – Он с ходу попытался расположить ее к себе столь незамысловатым способом. Девушка в страхе остановилась и даже немного попятилась назад от вплотную подошедшего к ней Елисея.

Услышав последние слова, Крячко тоже остановился. Он поставил на асфальт тяжелые сумки, подумав, что теперь ему не избежать столкновения с этими негодяями.

– Елисей, давай ее к нам, – раздался голос третьего.

Он уже застегивал штаны, аристократически отведя вверх и в стороны мизинцы на еле двигающихся руках.

– Ну, вы скоро? – спросил один из тех двоих, что стояли у багажника «Ауди». – Сколько ждать?

Этот тип был в толстом свитере и широченных штанах. Близко посаженные глубокие глазницы прятались под массивными надбровными дугами. Он был небрит, голова наголо острижена, шея, покрытая плотным загаром, вся в белесых трещинах морщинок. Стоявший с ним рядом товарищ с холеным лицом плейбоя носил усы и бороду. На нем была черная одежда, поэтому рассмотреть ее детали не представлялось возможным. Парень, который пока еще стоял у колеса, только что завершил отправление своей естественной надобности. Он вытянул из кармана пачку сигарет, демонстративно не глядя на девушку.

Он был одет в мятый белый костюм, черный джемпер и такого же цвета мягкие туфли. Рукава пиджака он задрал почти до локтей, и было видно, как черны от волос его тонкие руки. Застегнув ремень брюк, молодой человек пытался сфокусировать свой пьяный взгляд на пачке, из которой никак не мог вытянуть сигарету. На его руках было много украшений, на шее тоже что-то висело.

Ситуация с каждой секундой накалялась и грозила обернуться взрывом необыкновенной силы. Неожиданно один из парней, расположившихся у багажника, выплеснул на землю пиво, отбросил от себя стакан и стремительно направился к рыжему веснушчатому детине. Крячко даже показалось, что он опомнился и собрался успокоить своего товарища. Парень шел молча, и, разумеется, было невозможно понять, что у него на уме. Но когда он поравнялся с Елисеем, то резким толчком в плечо отодвинул его и тут же с ходу ударил девушку сначала левой, а затем правой рукой по лицу. Из тонкой девичьей кисти выскочил зонтик, и его ветром поволокло по асфальту.

– Давай не ломайся! Пригласили тебя как человека – так иди.

Удары были настолько сильными, что девушка взвизгнула от боли и пошатнулась, теряя координацию. Она попыталась убежать от напавшего на нее человека, но он крепко схватил ее за запястье и без разговора поволок к машине, как будто свою добычу. Подвернув ногу, девушка упала на асфальт, и молодой человек потащил ее к автомобилю волоком, не обращая внимания на то, что она в кровь разбивает колени. Девушка снова попыталась кричать, но парень в белом мятом костюме пнул ее ногой в живот, и она обмякла, сразу же замолчав.

– Давай-давай, вали куда шел, – нагло, с нескрываемым презрением посоветовал Елисей, глядя на мужика, впавшего в ступор от увиденного.

Мужик этот был в легкой ветровке и клетчатой рубахе, с небольшим брюшком, нависающим поверх ремня, и, по мнению парня, не мог представлять для их группы никакой серьезной опасности.

– Проваливай, пока цел, лысая башка!

Крячко все еще стоял в некотором размышлении, явно раздражая этого типа своей бестолковостью.

– Что смотришь? Быстро взял свой мешок и смылся! – рявкнул наконец на него молодой человек.

– Так мне же туда, – с виноватыми интонациями сказал Станислав, взволнованно облизнув пересохшие губы и указывая куда-то мимо машины.

– Обойдешься, – ответил ему Елисей. – Здесь нельзя ходить. Понял?

Крячко скривил виноватое лицо, наклонился к сумкам, достал из одной арбуз, сделал резкий шаг навстречу грубияну и с силой парового молота ударил его арбузом в нос. Тяжелое круглое --">