Наталья Хабибулина - Черная химера

и район результатов не дали: где находится Дубовик, там не ответили, но обещали передать о звонке Калошина. Тот же решил не тратить зря времени и ехать на встречу к Хижину. И пока майор докладывал Сухареву о предстоящей поездке, объявился Дубовик и, выслушав Калошина, предложил ехать в К*** вместе. Тот, не раздумывая, согласился.

Было уже около девяти часов вечера, когда мужчины подъехали к двухэтажному зданию, сбоку к которому был пристроен ресторан с аляповатой вывеской «Кавказ»: усатый джигит в бурке на фоне гор смотрелся бы неплохо, если бы его не окружали цветы и буквы, составляющие название ресторана.

Но внутри все оказалось на высшем уровне: обстановка соответствовала духу кавказцев, запахи, доносившиеся из кухни были просто умопомрачительны. Калошин посмотрел вопросительно на Дубовика, который откровенно втягивал носом аромат жареного мяса, и спросил, не выдержав и сглотнув слюну:

– «Война войной?»…

– Непременно, только найдем нашего доктора, – кивнул на буфетную стойку, за которой стояла полная чернобровая женщина.

Поздоровавшись, мужчины спросили, где можно найти Гиви Арчиловича. Женщина, не задавая лишних вопросов, кивнула, и ушла за занавеску, которая почти тут же распахнулась, и из недр кухни навстречу оперативникам вышел классического вида грузин, даже одежда была под стать его внешности.

Он, раскрыв объятья, вышел из-за стойки:

– Какие гости у меня! Прошу, прошу! – говоря это, Гиви Арчилович внимательным взглядом окинул посетителей ресторана, сидевших за столиками, и, вновь достаточно громко, пригласил мужчин в отдельную кабинку. При этом он не прекращал своих восклицаний, чем привлек внимание присутствующих людей. Повернувшись к стоящему у колонны официанту в грузинском наряде, щелкнул пальцами:

– Коньяк, шашлык, бастурму! Для дорогих гостей! Живо! – чем удивил оперативников ещё больше. Говорил он с сильным грузинским акцентом, с гортанной вибрацией, что ещё более усиливало звук его голоса.

Но стоило им зайти в дальнюю кабинку, как он тут же извинился, сказав, что гостям, действительно, очень рад, а такое шумное его приветствие обусловлено ещё и конспиративной необходимостью. При этих словах Калошин с Дубовиком переглянулись, не понимая, как воспринимать эти слова. Но вдруг на задней стене распахнулась небольшая дверца, и им навстречу шагнул человек. Это был Хижин.

– Да-а-а… – только и смог протянуть Дубовик. У Калошина от удивления вытянулось лицо.

Хижин, предваряя вопросы оперативников, поспешил объяснить:

– Здесь Гиви принимает высокопоставленных гостей, которые в свою очередь не желают, чтобы их видели, поскольку, как правило, приезжают с дамами несколько фривольного поведения, ну, или… – он замялся, – … с чужими женами. Молчать здесь умеют все, потому отбоя нет от таких посетителей. Я правильно сказал? – он повернулся к хозяину.

– Да, все верно. Вы мужчины, потому никого не осудите, я надеюсь? – посмотрев на обоих оперативников, Гиви Арчилович кивнул на стол: – Сейчас вас обслужат! Я ещё зайду. А чтобы вам никто не помешал, мой сын проследит.

Все трое устроились на мягких диванах вокруг квадратного стола. В ожидании ужина перекинулись несколькими ничего не значащими фразами, причем старались говорить негромко, чувствуя какую-то тайную подоплеку этой встречи.

Стол был накрыт с поистине кавказским гостеприимством, и чтобы не обидеть хозяина, а также спокойно перейти к делу, не страдая от вида ароматных блюд, решили все-таки сначала поужинать.

Когда тарелки с остатками сытного ужина были убраны, а на столе появилась бутылка «Цинандали» и фрукты, Хижин, наконец, решился:

– Вы простите меня, но я объясню все, и вы поймете мои опасения.– Он закурил и продолжил: – Недели полторы назад ко мне на консультацию пришел довольно странного вида человек. Сначала я никак не мог понять, что меня в нем удивляет. Но через некоторое время все стало понятно. У него были темные длинные волосы, прическа, как у художника, больше похожа на парик, кстати, очень аккуратный. Но не это удивительно, ведь человек мог быть лысым от болезни, контузии, и просто стесняться этого, и потому носил парик. Но у него были и темные усы! – увидев немой вопрос в глазах своих собеседников, он поспешил объяснить: – Кожа у этого человека светлая, даже немного неестественно светлая, потому у него не могут расти темные усы. Их можно покрасить, но подобрать краску в тон парика крайне сложно, а вот --">