Евгений Греков - Женская карта

Устрицын. – Вот уж действительно паскудная ситуация… Ну и компашка у нас подобралась! Отойди от плиты и сядь вон в углу! – резко приказал он Костромской. – И ты тоже, милашка, ступай в угол к подруге, – обратился к Залихвановой Леонид Львович.

В этот момент Марианна и разрыдалась, а вслед за тем грохнулась перед Устрицыным на пол.

– Я покажу вам, где лежат эти монеты, только не трогайте меня! Это всё Наташка гадина, научила меня, как делать! Она лично задушила Перфильевича верёвкой, пока он лежал, не очухавшись!

– Врёшь, змеюка! – завопила Костромская и бросилась к Марианне, готовая вцепиться в лицо, но Сотов опередил Наташку, ударом ногой в бедро возвратив её в угол.

– Дальше рассказывай! – обратился писклявый к Марианне. – Как вы повесили Эдика?

– Я разузнала, что он хранил коллекцию в морозилке, ну мы и решили с Натахой её увести. Договорились, что я приеду к Габулаеву ровно в семь, а она минут на десять позже. А решили так: пока одна будет заправлять ему мозги, другая возьмёт. Ну и вот, приехала я правда с опозданием минут на пять; звонила-звонила – никто не открывает, а когда толкнула дверь, она и раскрылась. В общем, когда я вошла в комнату, Эдик лежал без чувств, но дышал, а Наташка уже что-то хлопотала вокруг него. Приказала закрыть мне входной замок, а сама притащила из кладовой верёвку, петлю сделала – и деду на шею. Потом приложила ухо ему к груди и говорит: «Быстрей надо, а то сердце нормально бьётся, того и гляди придёт в себя мухомор!». Там над дверью шуруп огромный торчал, ну подтащили мы Эдика по паласу, верёвку через тот шуруп перекинули и подтянули его в четыре руки, так что он считай и не трепыхался. Затем я табурет ему под ноги поставила и держала деда, чтоб не упал, пока Натаха привязывала. Коробку с монетами Наташка положила в свою сумку. Сказала, что после у неё дома поделим, а мне дала двести тысяч и приказала идти в кабак на Суворовской. Балдей там, говорит, а я за тобой приеду. Вытолкнула меня за дверь, а я примчалась в ресторан и напилась с расстройства, вот… – Марианна замолчала, покусывая нижнюю губу.

– Записку на пишущей машинке ты отстучала? – спросил Устрицын.

– Я.. Я же машинистка… – она опять зарыдала.

– Цыц, дрянь! – завизжал Сотов.

– А этого пенсионера вы как с балкона столкнули? – спросил Андрей, понемногу приходя в себя от пережитого, и с ненавистью уставившись на жену.

– Когда я от тебя же узнала, что полковник разборки наводит по поводу каких-то исчезнувших заявлений, то рассказала об этом Наташке; и та махом разобралась, что к чему, и новый план разработала, чтобы подозрение в убийстве Габулаева на тебя упало, если всё-таки разберутся, что он не сам в петлю забрался, – с готовностью и подробно принялась рассказывать Залихванова. – Пришли мы к тому старикашке под видом работниц райсобеса и проехали ему по ушам насчёт новой формы работы с ветеранами, что мол можем бесплатно помочь окна помыть, ванну почистить и прочее; а сами прихватили с собой газовый баллончик и верёвку; думали: пшикнем ему в рожу, а пока он будет валяться – удавим. Но дед в то время как раз на балконе шнуры бельевые натягивал, тут он и попросил нас ему помочь. Наташке как самой высокой поручил зацепить какие-то там крючки, а сам с дуру на табурет взобрался. Здесь моя подруга, недолго думая, и врезала деду по корпусу; и засвистел он ласточкой с пятого этажа. Убежали мы через чердак и вниз спустились в другом подъезде. Ещё постояли в стороночке от толпы, которая собралась, как мухи на падаль. И тебя видела, как ты на УАЗике со своими ментами примчался. Наверное, сразу обрадовался, когда узнал, кто разбился!

– Где монеты? – поинтересовался Леонид Львович.

– Мы их в нашем гараже спрятали… Целые они.

– Прости, Андрей! – тут же повинился Устрицын перед другом. – Только маленькая незадача у нас вышла… – он сочувственно вздохнул. – Сестрёнку-то твою так и так теперь нельзя отпускать, иначе она нас всех на нары отправит. Я здесь ни капли не виноват: ты сам себе в жёны выбрал такую паскуду – она и подвела тебя дважды под монастырь! Я понимаю, что самому тебе это дело сложно осилить, вот и поручи Мариашке такую неприятную процедуру. Ей-то плевать, если она родного мужа не жалела! Не докажи ты сейчас свою невиновность, и мы бы пришили тебя – она ведь и глазом бы не моргнула! А развернись это дело по другому сценарию, то тебя бы с её подачи, вывела на чистую воду Ленка, чтобы катал ты баланы в лесу под собачий --">