Абрам Ильич Винберг - Друг, сыщик, эксперт

немного расскажу о собаках, которые жили у меня и были моими друзьями.

Начну с казусного случая. В 1931 году после окончания юридического факультета Ленинградского университета я работал старшим следователем Нижневолжской краевой прокуратуры. Допрашиваю рецидивиста. Возникла необходимость допрос прервать, чтобы позвонить по телефону в уголовный розыск. Прошу допрашиваемого выйти в коридор. Потом хочу продолжить допрос, выхожу, но рецидивиста и след простыл. Он воспользовался отсутствием на посту милиционера и скрылся, прихватив… мое новое демисезонное пальто с вешалки у выхода из кабинета. На место такого необычного происшествия прибыли несколько сотрудников Саратовского уголовного розыска со служебной собакой. Уж с ее-то помощью, думал, преступника быстро найдут. Но не тут-то было, я так и остался тогда без пальто, хотя приобрел интерес к деятельности служебных собак. Потом, много лет спустя, уже в Москве, закончил курсы кинологов-экспертов при клубе служебного собаководства и применял полученные знания при воспитании собак, с которыми участвовал во многих выставках.

Впервые - с шотландской овчаркой (колли) по кличке Ральф, отец которой был чемпионом страны. Очень волновался, обстановку помню и сейчас до мелких подробностей. Волнение было так велико, что когда раздалась команда: «Кобели третьего класса, на ринг!», я забыл про Ральфа, сам перемахнул через ограждение и выскочил на площадку. Взрыв смеха привел меня в чувство.

Ральф вырос в классную собаку, взял в итоге пять золотых медалей и даже был отобран на ВДНХ как представитель породы колли. Там его увидела жена тогдашнего президента ЧССР Запотоцкого, совершила с ним прогулку, а потом попросила одного из руководителей выставки передать владельцу приглашение на поездку в Чехословакию, чтобы договориться о приобретении Ральфа, например, в обмен на любую машину из ее гаража. Все это было, конечно, лестно, но расстаться с Ральфом было равнозначно потере друга. К сожалению, он скончался через два года на очередной тренировке от инфаркта.

Образцы сообразительности показывал тибетской терьер по кличке Тимофей. Он научился искать в лесу грибы. Стоя на задних лапах, боксировал, наносил чувствительные удары, хотя это небольшая собака. На Тибете они используются в качестве пастухов, управляясь с большими стадами. Эти навыки, полученные по наследству, Тимофей тоже проявлял. Так, он во время наших с товарищами дачных прогулок не позволял никому отходить в сторону, облаивая их, если кто-то вдруг отставал.

Кид (породы боксер) появился у меня месячным щенком, когда Тимофею было восемь лет. Дружба их приобрела любопытные формы. Маленький Тимошка руководил, а шестидесятикилограммовый Кид послушно исполнял его приказы. Вот «командир» выходит к забору дачи, осматривается, видит или слышит что-то для него подозрительное, возвращается, тихонько тявкает в бороду. Кид срывается с места, обегает дачу и «докладывает» Тимофею, сидящему на крыльце, что все спокойно. Тогда начинаются игры.

Кид спас жену от человека, готового совершить преступление. Он исправно нес охранную службу. Ни дача, ни квартира не запирались, если собака была там.

Однажды жена потеряла в лесу ключи. Позвала Кида, дала понюхать руку и сказала: «Ищи ключи». Он стал делать круги, постепенно увеличивая их радиус, и все-таки обнаружил в траве потерю.

Или такая интересная особенность. Во время драк со своими собратьями той же породы никто из них не наносит один другому никаких повреждений, ни царапины, хотя сила у них невероятная. Во время тренировки, бегая по кругу, Кид не рассчитал движение и задел мою ногу. Из больницы я вернулся на костылях и в гипсе. Видимо, чувство вины у собаки было таким сильным, что она очень настойчиво пыталась освободить меня от того и от другого.

Под аккомпанемент губной гармошки Кид пел, тщательно выводя ноты, не нарушая ритма. Причем такое желание проявлял сам, подводил меня к ящику, где лежала гармошка, и просил достать ее. Затем тщательно, как музыкант за фортепиано, усаживался и давал концерт. И обязательно требовал аплодисментов.

Он пережил Тимофея на несколько лет и все это время не забывал о своем друге: подолгу с грустью сидел около его прежней постели…

Больше собак я не приобретал, поскольку память об этих двух последних и привязанность к ним оказались очень сильными.

Не боясь осуждения в несерьезности, хочу сказать: близко наблюдая жизнь собак, я --">